Замок в Швеции

Фредерик(насмешливо), И вдруг кто-то наплевал вам в душу и разрушил вашу веру в людей.

Себастьян. Даже не это… Милый мой, мы ведь живем в гнилое время. Немножко спеси, немножко денег, кое-какая чувственность — вот и все, что надо, И плевать на остальное. Восхитительный шнапс. Когда я переберу, то чувствую, что становлюсь пьяным и нежным: я люблю, я бы даже вас полюбил. Однако я натыкаюсь на горничную и начинаю любить ее, по-гусарски. (Смеется, пьет.)

Фредерик(наблюдает за ним). В глубине души вы считаете себя неудачником.

Себастьян(восхищенно свистит). Дивное слово. Прямо для меня. Вы нащупали мою рану. Ну как отблагодарить вас? Вот я и выздоровел, теперь я знаю, чем был болен целых тридцать лет, — я неудачник. Вы простите, если я прихвачу с собой бутылку, отпраздную это событие в одиночестве. Ах нет, простите, вместе с Офелией. (Выходит.)

Появляется Гюнтер с корзиной для дров, подкладывает в печь полено. На цыпочках входит Агата,

Агата(шепотом). Гюнтер…

Гюнтер. Она меня зовет?

Агата. Здесь никто не бродит?

Гюнтер. Нет. Только она и я.

Агата. Гюнтер, когда я вам тысячу раз говорила, что вы должны обращаться ко мне в третьем лице единственного числа, я имела в виду слово «мадемуазель». А не «она».

Гюнтер. Хорошо.

Агата. Я буду говорить вам «ты». Очевидно, первый раз за тридцать лет.

Гюнтер(удивленно). Это ее полное право. Не мне ей мешать.

Агата(с важностью). Гюнтер, ведь ты предан мне? И нашему дому? И моему брату Гуго?

Гюнтер. Я их люблю, как родных. Ей это хорошо известно.

Агата. Да, ей известно. Она хочет доверить тебе, Гюнтер, одно поручение, ты должен выслушать.

Гюнтер. Пусть она говорит.

Агата. Пусть говорит.

Оба в изнеможении замолкают.

(Раздраженно.) Она — это я. Ты понял, Гюнтер? Как меня раздражает твоя привычка! Вечно нас трое.

Гюнтер. Ничего не понимаю. Если я говорю ей «она», то она недовольна. А если она мне за тридцать лет первый раз вдруг говорит «ты»… В моем возрасте это пугает.

Агата. Гюнтер… Поговорим о деле. Ты должен сыграть одну роль, и, к счастью, не главную.

Гюнтер. Мне нужно говорить?

Агата. Нет. Сейчас господин Гуго спустится в подвал. Ты будешь там сидеть.

Гюнтер. Хорошо.

Агата. Господин Гуго скажет тебе, что делать. Ты должен его слушаться. Потом ты спрячешься в сарае. Никто не должен тебя видеть.

Гюнтер. А что скажет она?

Агата. Я же просила тебя.

Гюнтер. Я имел в виду не ее, а мою жену.

Агата. Ну вот! Нас теперь четверо. Объясни ей. Ей одной. Ты хорошо понял?

Гюнтер. Да. Я пойду в подвал. Господин Гуго придет и скажет, что надо делать. А потом я спрячусь, как мадам Офелия.

Агата. Только спрячься получше. Спасибо, Гюнтер. Я знала, ты не станешь задавать лишних вопросов, ты будешь не рассуждая слушаться нас. Спасибо тебе от имени Фальсенов, она пожмет тебе руку. (Рукопожатие.) Спасибо, мой храбрый Гюнтер, Можете начинать. Так ступайте же в подвал.

Гюнтер выходит. Входят Элеонора, Фредерик, Себастьян и Офелия. Они приносят граммофон и включают его. Фредерик и Элеонора танцуют вальс.

(Протестующе.) Мне приходится многократно призывать вас к пристойности и порядку. Вы знаете, что сегодня сто лет со дня битвы при Энингене, в которой погиб наш предок, генерал Фальсен?

Себастьян. Мне жаль, что он не уцелел.

Агата. Что вы хотите сказать?

Себастьян. Я хочу сказать, мы нашли себе блестящее развлечение, вальс. Что значит смерть какого-то генерала по сравнению с такой находкой!

Агата. Элеонора, не угодно ли вам остановить этот странный предмет. (Указывает на граммофон.)

Элеонора. Милая Агата, я не могу. Он работает от электричества, его нельзя остановить.

Агата. Я вам не раз советовала отказаться от новых выдумок. И на сколько дней у нас эта музыка?

Себастьян. Пока идет снег.

Фредерик. Танцуем, Элеонора.

Они нежно вальсируют.

Себастьян. Офелия танцует, как ангел. Если бы мы могли еще и танго… Но тогда Агата умрет.

Входит взлохмаченный Гуго.

Гуго. Откуда эта вертушка?

Себастьян. Это граммофон. Увы, Офелия нашла его на чердаке. Офелия — просто жемчужина. Я плохо понимаю вас, дорогой Гуго.

Гуго. Ну ладно. Пойду немного попилю дрова. (Выходит.)

Остальные продолжают танцевать вальс.

Себастьян. Ты не боишься, что твой муж от рубки дров обессилеет? К вечеру он должен падать мертвым от усталости.

Фредерик. Да замолчите вы!