Замок тамплиеров

– Пусть так, и мое предположение верно, – не стала спорить Ульяна. – В таком случае, чтобы встретиться с ним еще раз, я должна быть в районе Джорджийских скрижалей седьмого июля, и ни днем позже.

На этот раз Дэнди согласился. Иногда он тоже был не чужд логики.

– Но Джорджийские скрижали – это в Америке, тогда как я в Москве, – грустно сказала Ульяна. – А седьмое июля – это уже послезавтра. И как, скажи на милость, я могу там оказаться за столь короткий срок?

Дэнди промолчал. Проза жизни его обычно не интересовала. Он был мечтателем, а не прагматиком.

– Лично я вижу только одну возможность, – задумчиво произнесла Ульяна. – И это – командировка от газеты в город Элбертон. Так сказать, на место событий. С заданием от редакции написать статью об осквернении вандалами известного всему цивилизованному миру монумента.

Дэнди возликовал. Выход был найден. Но Ульяна была настроена менее оптимистично и восторженно.

– Но не будем спешить собирать чемоданы, – сказала она, вздохнув. – Для начала мне нужно переговорить с главным редактором газеты, в которой я, если ты не забыл, получаю зарплату.

Услышав это, Дэнди сразу поскучнел. Главный редактор газеты, в которой работала Ульяна, был, выражаясь поэтическим языком, ее злым гением. Именно он пресек на корню великое множество ее грандиозных творческих замыслов, которые, по задумке, должны были увеличить тираж газеты, а попутно известность самой Ульяны, до мировых масштабов.

Звали его Абрам Осипович Зильбер, и он предпочитал не лезть на рожон, а, взяв за образец своего любимого поэта Тютчева, предугадывать «как слово наше отзовется». К этому он призывал и Ульяну, к ее вящему неудовольствию.

Ульяна часто сердилась на его почти отеческие увещевания и отвечала в том духе, что еще в библейские времена рожном называлась длинная заостренная палка, которой кололи отставших волов, возвращая их в стадо. Но Абрам Осипович только хитро щурился и примирительно говорил, что тем более не понимает, зачем Ульяне это надо. Спорить с ним было бесполезно, он только внешне казался мягким, словно воск, а в действительности был неуступчив и настойчив. Ульяна в первые месяцы своей работы в газете иногда сравнивала его с теплым ласковым ветром. Однако, как известно, плевать против ветра – занятие не благодарное, чреватое неприятными последствиями, и она очень скоро это поняла.

Поэтому к неизбежному разговору с главным редактором следовало хорошо подготовиться.

Глава 5

Ульяна, решив, что ей требуется время на раздумья, присела за столик летнего кафе с видом на Новодевичий монастырь и заказала чашку черного кофе без сахара. Этот горький напиток лучше всего остального возбуждал ее ум, а вовсе не был средством сохранить стройную фигуру, как утверждала Мила.

Но одной чашки на этот раз оказалось мало. Слишком сложную задачу ей предстояло решить – как добиться от Абрама Осиповича разрешения на срочную командировку в Элбертон. Только после третьей чашки в голове Ульяны созрел план, который мог принести ей успех. Она понимала, что дуэль с главным редактором будет скоротечной, и на победу можно рассчитывать только в том случае, если она нанесет удар первой, причем удар этот должен быть неотразимым или, по меньшей мере, ошеломляющим. Поэтому план ее, несмотря на всю свою изощренность, состоял всего из одного пункта.

Но зато если бы он провалился, то потерять Ульяна могла все, чем дорожила – любимую работу, неизменную опеку Абрама Осиповича, привычный образ жизни.

Стоило ли оно того? Едва ли не в первый раз в жизни Ульяны ее разум вступил в конфликт с чувствами. Разум настаивал на том, чтобы Ульяна забыла о незнакомце, которого она встретила в Новодевичьем монастыре. Чувства, впервые за долгие годы задетые за живое, противоречили. Устав от этого спора и сомнений, Ульяна пришла к выводу, что ей нужен третейский судья.

Недолго думая, она подозвала официантку, которая подносила ей кофе. Это была рослая белокурая девица лет двадцати пяти с крупными чертами лица, на котором явственно читалась скука.

– Извините, как вас зовут? – поинтересовалась Ульяна преувеличенно вежливо, не зная, с чего начать беседу на интересующую ее тему.

– Ну, Оксана, – ответила та, ткнув пальцем в карточку с именем, прикрепленную к ее груди. Бэйдж на фоне пышной груди терялся, имя почти не читалось. – А что не так?

– Да все так, Оксана, спасибо, просто я хотела кое о чем спросить вас, – старательно выговаривая каждое слово, пояснила Ульяна. Она уже поняла, что предстоящий разговор с этой скучающей пышнотелой девицей будет не из легких.

– Ну, спрашивайте, – равнодушно разрешила девушка. – Только быстро. Нам не разрешают с клиентами попусту болтать, если те ничего не заказывают.

– Так это, наверное, с мужчинами, – улыбнулась Ульяна.

– Ну да, – согласилась Оксана. И тут же возмутилась: – А мужчины что, не люди?

– Люди, конечно люди, – успокоила ее Ульяна. – Кстати, как раз о мужчинах я и хотела вас спросить. Мне кажется, что вы много о них знаете.

– Это почему же вам так кажется? – подозрительно взглянула на нее девушка.