Замкнутое пространство

Насколько Деметрию было известно, биполярное расстройство не всегда четко и безусловно делилось на две фазы. Иногда бывали так называемые интермиссии – периоды относительного психического здоровья, а также разнообразные смешанные состояния. Видимо, на одно из них сейчас и намекал доктор.

У Деметрия еще ни разу не было интермиссии. И сейчас он пребывал не в интермиссии и не в смешанном состоянии – в отличие от Евжена Монстрова он это знал наверняка. У него была самая что ни на есть маниакальная стадия, со всеми характерными симптомами. Возможно, сейчас он и вел себя спокойно, но уж точно не находился в состоянии уравновешенности. Ему хотелось рвать и метать. И в особенности ему хотелось разбить лицо сидящему напротив него Евжену Монстрову. Однако он прикидывался пай-мальчиком, потому что знал – если доктору не понравится его состояние, тот ловким росчерком шариковой ручки еще сильнее усложнит Деметрию жизнь.

– Как поживает твоя мать? – спросил доктор.

Каждый раз, когда Деметрий приходил к Монстрову, тот заводил разговор о его матери. Это выводило Деметрия из себя. Он предпочитал, как можно меньше о ней думать. И тем более – говорить. Она и так занимала слишком много места в его жизни.

– Прекрасно, – процедил Деметрий, намекая своей интонацией, что ему не нравится направление, в котором пошел разговор. Он не сомневался, что Монстров уловил его интонацию и, безусловно, смог ее интерпретировать. Однако вместо того, чтобы сменить тему, он продолжил:

– Ты знаешь, она приходила ко мне пару недель назад. Была обеспокоена твоим состоянием. На твоем месте я бы постарался убедить ее, что с тобой все более-менее в порядке. Веди себя, по возможности, так же как сейчас.

Лиз Аронова всегда находила повод для паники. Причем, когда болезнь Деметрия входила в депрессивную фазу, она была спокойна. Именно в эти периоды Лиз чувствовала, что Деметрий в безопасности. Но, едва ее сын выходил из этого унизительного состояния беспомощности, она начинала суетиться, пристально за ним следить и неустанно высказывать свою тревогу. Она строго контролировала принятие им лекарств и делала ему разнообразные «успокоительные» чаи – из мяты или ромашки. А еще она старалась по возможности не выпускать его из дома и это вовсе бесило Деметрия, особенно после того, как он стал взрослым.

– Моя мать беспокоится постоянно и беспричинно, – сказал Деметрий, – И я не в силах этого изменить.

Вообще-ту ему хотелось сказать: «Мои отношения с матерью никак тебя ни касаются, старый лысый пердун! Это мое личное дело». Однако он не мог себе этого позволить. Он много чего себе не мог позволить, общаясь с этим человеком.

– И все же постарайся, – сказал Монстров, натянуто улыбаясь, – Она между прочим, обеспокоена не только твоим поведением, но и некоторыми твоими высказываниями. У меня складывается такое ощущение, что ты встал на не очень хороший путь.

– О чем это вы?

– Возможно, ты поддался влиянию некоторых нечестных личностей. Ты кстати не навещал отца?

Деметрий был сбит с толку как туманными речами доктора Монстрова, так и внезапной сменой темы.

Сектор Z66 – тюрьма, в которой содержался Тит Аронов – находился в непосредственной близости от Распределительного Узла в секторе Z13, где работал Деметрий. При желании, Деметрий мог бы навещать отца каждый день до или после работы. Однако за всю свою жизнь он ни разу этого не делал. Он никогда не говорил об этом с доктором и не знал, говорила ли Лиз. А потому не представлял, с чего Монстрову вдруг захотелось об этом спросить.

– Нет, – сказал Деметрий.

Доктор опять улыбнулся.

– Замечательно, – сказал он, – Я понимаю, нехорошо так говорить, но будет лучше, если ты не станешь этого делать и впредь. Ты свободен.

Едва Монстров это сказал, Деметрий про себя решил, что поступит ровно наоборот. Противно желаниям психиатра он пойдет и навестит отца. Не только потому, что ему хотелось выразить свое презрение к Монстрову. Ему еще и казалось, что для него будет плохо то, что советует доктор и хорошо то, против чего тот выступает.

С этими мыслями он и покинул кабинет Монстрова.

Глава 2

– Дима, ты забыл свои очки! – крикнула Лиз Аронов, когда Деметрий уже наполовину открыл дверь, чтобы выйти.

Крикнула так, будто находилась от него как минимум в двадцати метрах и в другом помещении. На деле же они могли разговаривать, не повышая голоса и слышать друг друга, находясь в противоположных углах их жилья. Их квартира в секторе C31 занимала чуть больше двадцати квадратных метров. Между основной комнатой и второй, крохотной комнаткой проходила совсем тонкая стенка. Кухня была соединена с прихожей, причем кухонная мебель была полностью встроена в стену, а плита выдвигалась, когда это было необходимо. Из конца в конец помещение можно было пересечь за три шага.

Так что Лиз стояла сейчас в одной комнате с Деметрием на расстоянии нескольких метров от него. И тем не менее она опасалась, что он ее не услышит. А потому не говорила, а кричала ему вслед.