Нынче ночью был у меня Пушкин. Узок, невелик, в тёмном, в белой рубашке. Я всё ему рассказал. О Лермонтове, о том, что Гоголь всё сделал, о Толстом, Достоевском, Некрасове, Блоке. Он держался холодно, никаких вопросов не задавал, ушёл как-то быстро. Обещал ещё зайти.
Как у бедного Васисуалия Лоханкина: «От меня жена ушла…» Но не смешно…
Иосиф Шкловский пишет (и это радует его материалистическо-астрономический ум), что всё во Вселенной пронизано духом эволюции, что нет ничего незыблемого и вечного. Так и есть. Но мне бы хотелось, чтобы всё-таки было что-то вечное, какая-нибудь маленькая каменная планетка, и чтобы она существовала всегда, не подчиняясь эволюции.
Птицы социальны. Чайки переселились с морских просторов на городские портовые помойки. Вася Песков рассказывал мне, что нынче главная власть в птичьем царстве у ворон. Очень хорошо приспособились к людям, умны, решительны, убивают и третируют других птиц. Бедным воробьям, которых и так обделили старым добрым навозом, от ворон совсем жизни нет.
Вольфганг. Это звучит как рельс, упавший с третьего этажа.
Белозёрск. Вода в канале и в озере цветёт. В городе этом всё происходит в полусне. В полусне плывут баржи, в полусне катятся мальчишки на велосипедах. В магазинах неведомая москвичу заторможенность.
Дом Василия Афанасьевича Корсакова. Дочь Галя, сын Гена с золотозубой женой Людой, зять Слава с зелёным «Запорожцем». Уезжать мне отсюда не хочется: ясно предчувствую какую-то беду, которая ожидает меня в Москве…
Облака крутые, тёмно-синие, висят совсем низко. Тишина. Даже петухи не поют. Я спал на чердаке и во сне услышал, как забарабанил по крыше дождь. И так стало радостно, что я живу на этом свете! Несколько секунд я чувствовал полное, глубокое счастье.
Письмо Василия[28] всколыхнуло всю мою душу. Как же я плохо знал собственного сына! Я сделал радостное открытие: я ему нужен, он любит меня! Последнее плохо укладывается в моей голове. Но, с другой стороны, я же сам говорил: за что-то — не любят, любят потому, что любят.
«…работать только над тем, чего ваша душа просит, а не над тем, что могут похвалить…»
Иван Бунин
Английская фирма «Империал кемикал индастриз» начала промышленное производство нового биологически разлагаемого полимера, который получают из особого вида бактерий. Эти бактерии питаются крахмалом, сахарами и некоторыми газами, а полимер образуется у них как запасаемый продукт, подобно жиру в теле человека. Полимер очень удобен в медицине, поскольку он не токсичен и совместим с живыми тканями.
Осину надо резать свежей. Когда она высыхает, становится тягучей и режется плохо.
Различают 6 сортов досок. Бессортные — самые лучшие, самые дорогие.
Отец Ломоносова денег ему не посылал не от жадности: надеялся, что Михайло не выдержит и вернётся хозяйствовать.
Сто раз цитировал, но всегда по памяти. Подлинно так: «Все встречающиеся в природе изменения происходят так, что если к чему-либо нечто прибавилось, то это отнимется у чего-то другого».
«Обучаясь в Спасских школах, имел я со всех сторон отвращающие от наук пресильные стремления… Имея один алтын в день жалования, нельзя было иметь на пропитание в день больше, как на денежку хлеба и на денежку кваса, прочее на бумагу, на обувь и другие нужды. Таким образом жил я пять лет и наук не оставил».
М. В. Ломоносов
В селе Новые Карелы, пожалуй, самый замечательный из известных мне музеев русского деревянного зодчества.
Харитонов в гробу…
Это так же дико, как если бы Харитонов лежал в консервной банке или на тарелке с гарниром. Последнее было бы куда естественнее, так как предупреждало бы о начале какой-то новой, им придуманной клоунады…
Перед поездкой в Архангельск я журил его по телефону, упрекал в том, что он не отвечает на мои письма. Он был раздражён, говорил, что совсем запутался-затыркался, что вот, наконец, уезжает на Казантип и оттуда непременно напишет.
Накануне гибели на Казантипе Женька с сыном рыбака Семёна Михайловича Запорожца, у которого он всегда останавливался, наловил рыбы и положил её в холодильник в гараже. Утром сын с матерью уехали, а Женя пошёл купаться. Потом сосед увидел, что дверь в гараж открыта, и в гараже горит свет. Харитонов, мокрый после купания, зачем-то полез в холодильник. Ему свело током пальцы на ручке холодильника, он дёрнулся, холодильник, стоящий на каких-то чурбачках, упал на Харитонова. Рассол (электролит!) потёк на ноги Женьки. Бедро было сильно обожжено, плавки приплавились к холодильнику. Когда его нашли, кулаки были прижаты к груди, а на лице была гримаса невыразимой муки. Случилось это 6 сентября утром… Я был в Архангельске…
Так не стало моего Женьки… Дома он на письменном столе оставил брошюрку «Техника безопасности в бытовых элекроприборах». Кошмар какой-то!