Заметки об удаче

После вековой раскачки массового сознания у граждан во всём мире, при расфокусировке когнитивного аппарата у 90 процентов людей, при намеренно воспитанном отсутствии критического мышления, при полном невежестве и уповании на нечто сверхъестественное, идеи Ронды Бёрн легли на сердце обывателю как сопли на салфетку. Она стала знаменем движения “нового мышления”, суть которого – Вселенная сама тебе всё даст, если ты это будешь себе представлять как наяву, вести себя хорошо, и утверждать самому себе, что ты уже получаешь желаемое. Хочешь шикарный дом за два миллиона долларов – наклей картинку себе на холодильник, равно как и картинку “Роллс-Ройса”, джета “Гольфстрим-g550” и яхты “Принцесс-88” – и неведомые силы тебе это доставят без всяких усилий с твоей стороны, потому что у Вселенной свои законы, нам неведомые. Вот на этих бездоказательных идеях построены все марафоны желаний и индустрия инфоцыганщины. Люди отдавали последнее, чтобы выпустить в небо воздушный шарик с написанным на нём сиюминутным капризом или безумной хотелкой.

Глава 28. Золотая рыбка, ты вообще по жизни кто?!

В нескольких странах, таких как Япония, Южная Корея, Австралия, Филиппины, есть понятие “живого национального сокровища”. Сокровищами считаются люди, которые, наравне с материальными объектами, вроде картин, скульптур, книг и архитектурных объектов, суть выразители национального духа, живые носители того, что ныне принято считать национальными культурными кодами. В Японии и Южной Корее это мастера, носители традиционных искусств, в Австралии, имеющей не очень долгую и значимую культурную историю, это просто сотня проявивших какие-то особые качества людей, выбранных народным голосованием. Совершенно не вижу, почему бы не считать национальными живыми сокровищами людей, носителей русской культуры, которые не только своим присутствием обогащают российскую культуру, но и задают мировые стандарты своей деятельностью. Можно ли удачей считать попадание в список таких живых сокровищ? Большей или сопоставимой со сколачиванием капитала в десятки или сотни миллионов? Сейчас будем разбираться.

Как-то уже покойный Аркадий Свидерский (1937-2003), которого можно считать Микки Рурком советского кино, общий друг Владимира Высоцкого и моего отца, Владимира Котляра, сказал одну интересную вещь. Он, родившийся и живший на Каретном Ряду, однокашник Высоцкого, по базовой специальности был санитарным врачом, как и мой отец, с которым они работали вместе в санэпидстанции Кунцевского района. Это был 1971-1974 годы. Отец дополнительно подвизался на ниве философии у Александра Александровича Зиновьева, а Свидерский философию считал ненужным мозгодёрством и снимался в рекламе Внешторга как модель, рекламируя советский алкоголь, и получал всякие второстепенные роли в кино. И вот они с отцом решили перейти в Министерство гражданской авиации (МинГА), где отцу предложили должность начальника отдела по охране природы. Ребятам было лет по тридцать с небольшим, он вели феноменальный для советского социалистического общества богемно-аристократический образ жизни, это было дорого, денег не хватало. Иногда им даже приходилось ездит на Севера, на заработки, чтоб привезти за полтора месяца адского труда пару-тройку тысяч рублей. Официальные зарплаты в начале 1970-х годов у родителей были такие: мой отец в санэпидстанции получал около 170 рублей в месяц, имея полторы ставки, а мама, работая в 71-ой больнице в Кунцеве получала, вместе с ночными дежурствами, примерно столько же или даже поболее. В принципе, для средней советской семьи из трёх человек начала семидесятых это было выше крыши, но родители тратили в два-три раза больше, потому что… так им надо было. Мои богатые деды и бабки этот образ жизни не приветствовали и приходилось моим родителям зарабатывать честным трудом на весьма недешёвую светскую жизнь. В МинГА зарплата была в два раза больше. И вот он засомневался, что они пройдут фильтры, особенно отец с его происхождением. На что Аркадий сказал: “Старик! Ты что? Нас обязательно возьмут, а знаешь почему? Потому что мы создаем и задаём уровень любой организации!” Отца взяли, а Аркадий потом полностью сосредоточился на кино.

Я был ещё маленький, когда Свидерский это сказал, но эти слова мне запали в душу. Задать уровень! Что может быть круче? И чем старше я становился, тем сильнее эти слова, как пепел Клааса, стучали мне в сердце, и тем сильнее моя душа, как душа Катлины, горела и просилась наружу. Чтобы задавать уровень. И тем внимательнее я присматривался к людям, оценивая их по этому критерию: задают ли они какой-либо уровень? Или это обычные, ординарные люди, плетутся как все, в толпе, ничего выдающегося. Про которых Высоцкий пел: “И жил как не жил”…