Замещающая (СИ)

Я осмотрел фото класса. Мы стояли близко друг к другу на клочке газона около флагштока. Я не знал, что стало ни с кем из них. Я знал, как зовут каждого. Кроме учительницы. Она была замещающей, была с нами всего две недели и стояла слегка в стороне от класса, желая казаться непричастной.

Все эти имена. Бесцельно высеченные на коре моего мозга, чтобы не быть забытыми никогда. Как будто мы ещё жили в деревнях, где имена людей, с которыми ты ходил в школу, становятся именами тех, с кем ты работаешь, охотишься, на ком женишься, наконец. Но теперь всё иначе. Теперь это просто имена.

Ульрика Берггрен, Андреас Милтон, Томас Карлссон, Анита Кёйли.

Уехали, развеялись на все четыре стороны, забылись. Только имена остались. Нечего и говорить об этом. Так мы живём теперь: каждый должен подвинуться, чтобы уступить место кому-то новому. Постоянно.

Они такие, нижние слои вещей в старых коробках: там меланхолия, неопределённое чувство потери. Ты роешься внизу, и оно выплёскивается наверх.

На следующий день была пятница. Мы договорились, что я заеду к Мэтсу в шесть, и я не планировал там задерживаться. В девять утра в субботу должен был прийти Лабан. Лабан - это мой сын, ему десять, и он бывает у меня через выходные.

Он был причиной, почему я не был в восторге от идеи встретиться с Мэтом в пятницу. Я стараюсь, чтобы пятницы проходили радостно, стараюсь не впадать в уныние. Ни какой выпивки, никаких мрачных мыслей. Субботним утром я должен быть в лучшей форме, быть не хуже других пап-на-каждый-второй-выходной. Мне кажется, я неплохо справляюсь. Но я чувствовал, что Мэйт обременён чем-то, что могло легко напутаться и на меня, чего я не желал. И своих проблем хватает.

Так или иначе, я доехал на метро до Рокста и побродил вокруг среди многоэтажек, прежде чем найти нужный дом. Уже на этом этапе бремя начало тянуться к моим ногам. Есть нечто депрессивное в небольших многоэтажных районах. Просторные районы вроде Риссне другое дело, в их безумии есть что-то грандиозное, свой собственный мир. Но комки вроде того что в Рокста - просто уродливы.

На доске внизу у парадного входа фамилия Хелльберг встречалась дважды, но я догадался, что Мэйт был тем, чья фамилия была собрана из более свежих букв. Они выглядели новенькими с иголочки. Недолго, похоже, он успел тут прожить.

Мои подозрения подтвердились, когда я поднялся на лифте на пятый этаж. На почтовом ящике не было таблички, просто надпись от руки. Две надписи, если быть точным. Вторая гласила "рекламу не класть". Я позвонил, и дверь открылась в тот же момент, как будто он стоял и ждал за нею.

Я думал, он будет похожим на своего отца. Что он будет покрыт тленом до самых глаз. Но Мэт двинулся в своём падении (а по сути всё это было падением) другим путём. Он выглядел, как будто его опалили в печи.

Он подрос на пару сантиметров со школьных времён, но всё равно был низким. И худым, очень худым. Глаза были глубоко посаженными, скулы выступали, а на голове не было волос. Это описание на самом деле не передаёт того, что он выглядел достаточно хорошо в своей измождённости. Возможно, если я назову Майкла Стайпа, вокалиста R.E.M., это поможет. Толко представьте глаза поменьше и подбородок более округлым.

На его торсе висела снежно-белая футболка. Я говорю "висела", потому что именно так это и было. Футболка и чёрные джинсы выглядели так, будто их приложили друг к другу, по типу одежды вырезаемых из бумаги кукол. Дополнялось всё мощным запахом стирального порошка.

"Привет".

"Привет".

Он протянул руку, и я взял её. Рукопожатие было крепким и сухим.

"Заходи".

Квартира была похожа на его одежду. В ней была мебель и были лампы и всё что нужно, но ничто не выглядело уместным, если вы меня понимаете. Одно время я жил в Киста, и меня тогда пригласила к себе семья соседей, беженцы из Боснии. Им дали временное жильё, и эта временность была немного гнетущей. Мебель была подаренной или найденной или купленной по-дешёвке. Расставленной в пространстве. Чистой и аккуратной, но безжизненной. Просто как зал ожидания. Точно так же было в квартире Мэйта.

"Хочешь чаю?"

"Не откажусь".

"А какого?"

"Ой, не знаю. Просто обычного чаю".

"Может быть "Earl Grey"?

"Я не так много чая пью, так что я не..."

"Каркаде? Нормально?"

"Наверное".

Мэйт исчез на кухне, небольшом закутке, где всё сверкало. Я оглядел гостинную, и не мог отделаться от чувства, что - как бы это сказать? - Мэт пригласил меня вовсе не в своё жильё, а в квартиру, подготовленную специально для этого случая.

На стенах не было фотографий, только картинки с американскими индейцами, волками на закате и подобными сюжетами. Содержание книжного шкафа, казалось, попало сюда прямиком из магазина "Армии Спасения". "Семья Мускат" Зингера, "Код да Винчи" Дэна Брауна... книги, которые присутствуют всегда. Как что-то для фона из рекомендаций внутреннего дизайна от "Ikea". Расставлено без алфавитного порядка. Ощущение только усилилось, когда я нашёл ещё одну копию "Семьи Мускат" полкой ниже.

Когда Мэйт вернулся с чайником и чашками на подносе, я не мог не спросить: "Ты читал их?"