Замечания на замечания

Рафаил Михайлович Зотов Замечания на замечания

Ошибаться сродно всякому; пристрастіе есть общій нашъ удлъ на земли, – и потому ни чье мнніе не можетъ намъ служить оракуломъ, а особливо въ Литератур, гд всякій судья, подавляя вс права и достоинства другаго, старается выставить свое только: я. – Каждый гражданинъ, любящій свое отечество, привязанъ и долженъ быть привязанъ къ произведеніямъ и успхамъ Литературы своей наше, но вмст съ тмъ каждый благоразумный человкъ долженъ уважать Геній другихъ народовъ. Хорошее, на какомъ бы язык оно ни было, всегда достойно похвалы и подражаніе, и въ благородномъ чувствованіи національной гордости, никогда не должно забывать, что Литература наша подобна еще пылкому молодому юнош, который правда подаетъ большія надежды, но которому наставленія опытности неизлишни. Нашъ отечественный Театръ, нын на столь блистательной степени совершенства, на щетъ богатства декорацій, великолпія костюмовъ и блистательности большихъ спектаклей, – къ сожалнію не можетъ еще гордиться собственнымъ, изобильнымъ репертуаромъ, – и мы съ радостію и удовольствіемъ, видя и ободряя успхи нашихъ Авторовъ, не можемъ однако ни одного еще изъ нихъ назвать нашимъ Мольеромъ, Расиномъ, Вольтеромъ, – и врно никто изъ нихъ не иметъ ослпительнаго самолюбія почитать себя равнымъ великимъ симъ людямъ, – разв какой нибудь безразсудной эгоистъ!

Существованіе здсь вновь Французской труппы составило нын въ постителяхъ Театра дв разныя партіи, которыя въ сужденіяхъ своихъ об стремятся къ двумъ, противнымъ крайностямъ. Одна, въ страстной приверженности ко всему тому, что не Руское, превозноситъ до небесъ французскихъ Актеровъ, находя въ нихъ вс возможныя совершенства, и безъ милосердія бранитъ Рускій Театръ, и Авторовъ его и Актеровъ, почитая ихъ искаженными, холодными твореніями. Другая же партія, не мене ослпленная, видитъ въ Русскихъ Актерахъ неподражаемый образцы Искуства, которыхъ похвала везд и во всемъ есть непремнный долгъ, а малйшее порицаніе равняется величайшему преступленію. Журналъ Сына Отечества въ 3-хъ нумерахъ сряду служилъ театромъ войны между обими партіями. Въ № 52 Г. Кл…въ, увидя разъ Французскій спектакль, плнился, восхитился чудеснымъ для него зрлищемъ, – и Русскіе были имъ обруганы безпощадно. Въ 1 нумер нкто благомыслящій хотлъ быть посредникомъ, и здравымъ сужденіемъ доказать, что пристрастная похвала ни къ чему не служитъ; – но трудъ его былъ напрасенъ. Въ 3 уже нумер явился защитникъ и покровитель Рускаго Театра, – и Французская труппа осуждена была на ничтожество губительнымъ его перомъ. Къ чему же послужило имъ такое рвеніе? – Ни къ чему! – Разв только ко вреду самыхъ тхъ, коихъ они осыпали похвалами. Повритъ ли кто благоразумный, безпристрастный человкъ ихъ сужденіямъ? Нтъ! потому что несправедливость и предубжденіе не могутъ быть оправданы ни потерянною рукою на пол славы, ни даже мудрымъ изрченіемъ какого нибудь новйшаго Аристофана.

Будучи, подобно тысяч другихъ, любителемъ Театра, но не принадлежа досел ни къ одной еще партіи, я осмлюсь сдлать обимъ имъ возраженіе, не выставляя впрочемъ мннія своего оракуломъ. Г. Кл…въ, увидя разъ Рускій Театръ, ршительно опредлилъ, что онъ никуда не годится, что вс Актеры дурны, вс пьесы несносны, вс стихи скверны, вс шутки плоски. И кто же изъ Актеровъ ему не понравился? Т, которые составляютъ украшеніе нашей сцены, и которые могли бы блистать на лучшемъ Французскомъ Театр! – Г-жа Валберкова, Агенкова и Г. Сосницкій! – Жаль и защищать такихъ отличныхъ Артистовъ противъ столь смшныхъ пасквилей. Всякій знающій Театръ и Рускій языкъ, всякій умющій цнить таланты, чувствуетъ ничтожность клеветы и дурнаго вкуса Рецензента. Простимъ же ему его сужденіе: онъ право не виноватъ! Подобныя порицанія не унизятъ дарованій нашихъ Актеровъ, коихъ искуство приносить честь отечественной сцен. Если мы не можемъ еще похвалиться богатымъ репертуаромъ и превосходными Авторами, то наши Семеновы, Валберхова, Самойловъ, Зловъ, Асенкова, Колосова, Сосницкій и Брянскій достойны, каждый въ своемъ амплоа, лучшаго Театра въ Европ.