Читаем Залив в Ницце (ЛП) полностью

Валентина. Неожиданно все, каждая мелочь, приобретает огромный смысл. Не приведи господь! Все время быть начеку, улавливать каждую малейшую деталь, каждый оттенок чьих-то чувств. Это так унизительно! Да я бы ни за какие деньги…! А потом что? Что там, в будущем? Что вас ждет? Два года по судам ходить? Два года взглядов украдкой и терзаний, все ли в порядке? Не надоело ли ей? Люблю ли я ее? А она меня? И что же в результате? Вы неожиданно поймете, что спокойной жизни у вас никогда не будет. И не надейтесь. Если это действительно любовь. Как это похоже на агонию! Уж поверьте мне. В общем, как в картах: то ли повезет, то ли нет… И вот ради этого — этого! — надо послать все к черту. Мужа, работу, детей. Да, Гришу тоже — ведь это разрушит и его жизнь. Все ставится на кон ради прихоти двух бездомных голодранцев. (Наклоняется вперед). И ведь в итоге — никакой гарантии. Никакой! (Встает, окончательно доказав свою правоту). Люди должны держаться друг за друга. Держаться за то, что имеют. За то, что знакомо. В этом — проявление настоящего характера.

Софья. Ты правда так считаешь?

Валентина. Конечно. Но теперь люди предпочитают сдаваться без боя.

Софья улыбается, как будто все только что сказанное ее не касается.

Ты из всего делаешь драму. А я просто принимаю все, как есть, и живу дальше. Потому что я знаю жизнь. И знаю, какой она никогда не будет!

Петр удивлен спокойствием Софьи. Тем временем Валентина начинает нападать на Петра.

А вы — просто старый, плешивый идеалист! Да-да, старый и плешивый! И рубашка на вас не по возрасту. И брюки нелепые. Нет ничего хуже мужчины, который не умеет стариться с достоинством. (Садится в стороне, истощив всю свою агрессию). Мне, кажется, обещали чаю. (Неожиданно переходит на крик, как будто не знает, что еще сказать). Мне чаю обещали!

Петр. Я принесу.

Софья. Нет, я сама схожу.

Она выходит, улыбаясь. Петр остается стоять рядом с картиной. Валентина по-прежнему сидит на месте.

Валентина. Она хорошая девочка. Никогда никого не обидит. Просто она слабая. И еще бог не дал ей таланта. Знаете, ее отец был солдатом. Я была с ним знакома всего три недели. Он утверждал, что где-то шла война. А я ничего такого и не слышала. Потом он сказал, что его батальон отправляют на фронт. Я, конечно, никогда никакого батальона в глаза не видела. По его словам, Франция воевала где-то в Абиссинии. Но я не проверяла. А вы не знаете, была такая война?

Петр. Не знаю, никогда не слышал.

Валентина. Вот видите. А теперь уже трудно что-либо выяснить.

Петр. Это было в Париже?

Валентина. Да, в Париже. Париж и Ленинград — это все, что я видела в своей жизни.

Петр выдерживает паузу.

Петр. Вы, наверное, с разными знаменитостями встречались.

Валентина. Ну что вы. Ничего такого не было. Да мне это было и неинтересно. Хотя однажды меня позвали на вечеринку, где должен был быть Форд Мэдокс Форд.

Петр. Это писатель? Ну, вот видите!

Валентина. Я о нем слышала только потому, что говорили, будто из всех современных писателей он моется реже всех. Поэтому я не пошла. (Она качает головой). Никто не понимает. Даже малейшего представления не имеет, как нам жилось. Мы были очень бедны. Ничего не могли себе позволить. Да, в нашей школе собралась занятная публика! Все как один без гроша. Венгры, один китаец, несколько американцев. Хотя нет, у американцев деньги водились, но больше ни у кого. Один мальчик даже собрался подработать натурщиком, хотя сам был одним из нас. Но ему очень деньги были нужны, вот он и решил, почему бы не попробовать? Мы и так целыми днями видели перед собой обнаженных мужчин и женщин. Он говорил: «Вы же из-за них не смущаетесь. Люди приходят, снимают одежду — и все. А я почему не могу? Дайте мне заработать!» Но мы устроили собрание, мы были категорически против. Это было бы словно какую-то черту переступить. (Она глубоко задумывается; пауза.) Обнаженный незнакомец — это одно дело. А один из нас — совсем другое. Это было бы неправильно.

Петр уважительно выжидает.

Петр. Это была художественная школа?

Валентина. Школа живописи при монастыре Cвятого Сердца Христова. На бульваре Инвалидов.

Петр. А кто у вас преподавал?

Валентина. Человек, говоривший, что хочет превратить своих агнцев во львов.

Петр. Это кто же?

Валентина. Анри Матисс.

Пауза.

Петр. Матисс?

Валентина. Да.

Петр. Вы имеете в виду — тот Матисс?

Валентина. Я так и сказала — Матисс.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги