Залив Гавана

— Помните, вы включили монитор для Джона в «Ривьере»? Мы изменили электронную начинку, сейчас это радиопередатчик, но на нем сохранились ваши отпечатки пальцев. Кроме того, люди видели куклу в квартире Приблуды, в то время как вы были там. Мы потеряли Сергея, но Джон сказал, что раз уж вы такой умный, то подойдете нам ничуть не хуже, чем Сергей.

О'Брайен ответил по мобильному телефону, хотя Аркадий не слышал звонка. Сказав всего пару слов, О'Брайен с довольным видом отключился.

Луна порылся в карманах пальто Аркадия и вытащил снимок с Приблудой, Монго и Эрасмо:

— К черту ваш яхт-клуб.

Он разорвал фотографию на части и бросил в воду. Потом столкнул в воду камеру.

— Залезай.

Стоя рядом с резными дверями бывшего зала азартных игр, Офелия увидела подсветку мобильного телефона. Мостовой закончил разговор буквально через секунду.

— Кому вы звонили?

— Друзьям. Вы когда-нибудь позировали?

— Каким друзьям?

— Из посольства. Я объяснил, что кое-кому помогаю. Я действительно стараюсь это сделать. Так не хотите позировать?

— Для чего?

— Это будет нечто необычное.

— Что было в этом помещении раньше?

Ее внимание было сосредоточено частично на Мостовом, который говорил с ней в темном интерьере холла, частично на бледной полосе пляжа. По другую сторону пляжной стены играла музыка. Румба для Хемайи.

— Что значит необычное?

— Нечто совсем необычное.

Она не видела, что находилось в зале, но его пространство отражало звук. Она услышала, как Мостовой громко сглотнул, это было неприятно. Единственное, что она могла видеть, — это поблескивающий глаз его камеры. Она продолжала говорить, главным образом для того, чтобы следить за ним.

— Что было в этом помещении раньше?

Он скользнул в сторону от лунного света.

— Что здесь было? Это было главным казино. Люстры из Италии, плитка из Испании. Рулетка, кости, блэкджек. Это был совсем другой мир.

— А сейчас пусто.

— Я знаю, что вы думаете. Вы думаете, что Ренко, возможно, поехал в аэропорт?

Мог ли Аркадий так поступить? Она не знала. Улизнуть, не сказав ни слова? Это мужчинам всегда отлично удавалось. Им даже не нужны были самолеты, они просто исчезали. Ее мать их считает так: Первый, Второй, а теперь и Третий. Блас должен доставить тело Приблуды в аэропорт. Аркадий все еще мог появиться как пляжный бродяга или войти сквозь портал арки, обрамлявший море. Но с каждой минутой росла вероятность того, что он классически исчез, не сказав ни слова прощания. Она чувствовала себя предельно глупо.

— Я так и вижу вас в разных позах, — сказал Мостовой.

Но она подумала о черном пальто Аркадия и решила: нет, его проблема в том, что он никого не мог бросить. Так или иначе, но он собирался прийти.

— Вот там, в лунном свете, — сказал Мостовой, — идеально.

Офелия услышала щелчок затвора его камеры, хотя вспышки не было. Она услышала, еще два быстрых сухих щелчка прежде, чем поняла, что это не камера, это боек незаряженного пистолета. Она попыталась достать свой собственный пистолет из соломенной сумки, но он лежал под телефоном Руфо. Еще один щелчок. Офелия нащупала свой пистолет, запутавшийся в соломе. Она выстрелила сквозь дно сумки, не доставая его. Что-то откололо кусочек штукатурки со стены, едва не задев ей ухо. Она упала на спину и плотнее ухватила пистолет обеими руками. Ее второй выстрел осветил Мостового. Она видела, как он опустил свое оружие, держа его как клюшку. Третья пуля вошла ему в рот.

Аркадий плыл в камере на коротком тросе за кормой «Гавилана». Карибское море было теплым, оно мягко покачивало камеру с сетью, создавая ощущение, что он в гамаке. Ему казалось, что он смотрит со дна глубокого колодца на О'Брайена, Уоллса с пушкой и Луну с ружьем для подводной охоты. Они загораживали звезды. Аркадию хотелось бы думать, что это он тормозит дело. Но нет, они чего-то ждали. Они все время опережали его. Они его переиграли. У него только одно достижение: он узнал, как одурачили Приблуду, зато теперь пришла его очередь быть одураченным. Ему самому придется стать neumatico.

Они подняли головы на звук выстрелов.

— Этот сукин сын должен был использовать глушитель, — сказал Уоллс.

— А почему три выстрела? — спросил О’Брайен.

Зазвонил телефон Луны. Он достал его из кармана рубашки и ответил. Слушая, что ему говорят, он повернулся лицом к берегу.

— Кто это? — спросил Уоллс.

— Это она, детектив, — О'Брайен проследил глазами за взглядом Луны, обращенным к пустому казино.

«Офелия действительно очень сообразительна, — подумал Аркадий, у нее телефон Мостового или Руфо, она нашла номер в адресной книге трубки».

— Положи трубку, — сказал Луне О'Брайен.

Луна предостерегающе поднял ружье и прижал телефон вплотную к уху.

— Забери у него телефон, — велел О’Брайен Уоллсу.

Луна направил гарпун на Аркадия.

— Она говорит, что он не трогал Хеди. Вы сказали, что он охотился за мной, а она говорит, что ему был нужен совсем не я.

— Откуда ей знать? — спросил Уоллс.

— Она говорит, что в ту ночь, когда убили Хеди, он был с ней.

— Она лжет, — сказал Уоллс. — Она с ним спит.

— Поэтому я ей верю. Я знаю ее, и она знает меня. Кто убил мою Хеди?