Заледеневшая (ЛП)

Когда с прессой было покончено, Борген пришел за нами, чтобы отвести к дереву-вампиру.

Мы подошли к полянке и увидели гигантский дуб. Площадка перед ним была огромная, на ней стояло много зрителей, в основном, пресса и мои друзья с семьями.

Борген даже попросил некоторых отойти подальше.

— Мы не хотим, чтобы кто-нибудь поранился, когда хранилище откроется.

Последовали вздохи, когда люди стали расходиться все дальше и дальше, пока Борген не удостоверился, что теперь все будут в безопасности.

— Эта штуковина очень большая? — прошептала Бекки.

— Тшш, — шикнула на нее мать.

Сердце билось все громче и громче.

— Пожалуйста, откройся, — прошептала я одними губами, закрыв глаза.

Я почувствовала, что пара рук потерла мне плечи и привлекла в объятья. По запаху я поняла, что это мама Люциана.

— Хранилище откроется, — прошептала она мне на ухо.

Бекки и Сэмми стояли рядом с Люсилль и Изабель. Чуть ближе ко мне стоял сэр Роберт. Констанс встала рядом со своей сестрой, и они обе одинаково по-матерински улыбнулись мне. Было так дико видеть их вместе.

— Елена, вот оно, — сказал Борген и протянул мне руку, чтобы подвести ближе к дереву-вампиру. — Положи руку ему в рот.

Я посмотрела на дерево и увидела вырезанную морду дракона.

Я взглянула на Бекки.

— Это больно?

— Елена, — сказала Сэмми. — Не слушай ее. Она все преувеличивает, помнишь? — она помахала пальцем, и я засмеялась, потому что Бекки игриво толкнула ее.

— Совсем чуть-чуть, — ответил вместо Бекки Борген и улыбнулся.

— Елена, кто знает, что там внутри. Возможно, боль — это последнее, что ты почувствуешь в этой жизни, — вставила Бекки свой комментарий на пять копеек, и все рассмеялись.

Камеры уже были готовы, и только репортёры стояли вблизи, чтобы запечатлеть этот великий момент. Пара рук легла мне на плечи, и я повернулась, чтобы посмотреть, кто это. Изабель улыбнулась.

— Оно откроется, Елена.

Я неуверенно улыбнулась ей и закрыла глаза, когда моя рука коснулась края пасти дракона.

«Если вы сделали это, чтобы доказать, что я это я, то пусть так и будет».

Укол последовал раньше, чем я ожидала, и я отдернула руку. С пальца стекла капля крови.

Ласковое прикосновение Изабель исцелило кровоточащий палец, и я пожалела, что не могу улететь отсюда, чтобы не смотреть на то, что сейчас произойдет.

Мы подождали какое-то время, которое показалось нам вечностью. Я нашла глазами короля Калеба. Арианна и он ухмылялись.

— Я не понимаю, — я взглянула на Изабель.

— Это ничего не значит, Елена.

— Нет, я знаю, что я видела. Там был он. Хранилище должно открыться.

— Все в порядке, Елена. Ты больше не обязана стоять здесь.

— Видите, ну что я говорил? Девчонка — самозванка, — обратился король Калеб к толпе, и все камеры развернулись к нему. Некоторые успели сделать несколько моих фото.

— Пойдем, — Люсилль взяла меня за руку и потянулась подальше отсюда.

— Ее отец вовсе не…

Громкий щелчок заставил всех нас остановиться. Остановилось даже мое сердце. Всё затаили дыхание, и я развернулась. Сэр Роберт начал ухмыляться.

Слегка затряслась земля, и трещина, каких я никогда прежде не видела, стала расползаться последи поляны. Края поползли в разные стороны, и отверстие увеличилось. Бекки и Сэмми просто смотрели, не отводя глаз, пока вспыхивали камеры.

Сердце снова начало биться, потом все быстрее и быстрее, и тогда я поняла, что снова могу дышать.

— Оно открывается, Елена, — произнесла Изабель со слезами на глазах.

Я начала смеяться, увидев все своими глазами и, наконец, поверила в это всем сердцем. Я была их ребенком. Я была принцессой Пейи. Одной из семейства Мэлоун, однако, не единственной.

Отверстие, наконец, перестало расширяться, и оно оказалось именно таким, каким его считал Борген, но это не имело значения. Я получила то, в чем нуждалась. Доказательство, что я была их дочерью, и что все произошло неспроста. Эхом прозвучал ещё один щелчок, и в земле одна за одной появились ступеньки.

Глаза наполнились слезами, и я их смахнула. Я никогда не чувствовала себя такой ошеломлённой и счастливой. Больше я никому не должна доказывать, кто я.

— Полагаю, это немного старомодно? — произнес Борген и опустился на одно колено. После него все свидетели поклонились. Сэр Роберт опустился на одно колени, так же поступили Изабель, Люсилль и мои лучшие друзья.

Что они делают? У меня пропал дар речи, а кожа покрылась миллионом мурашек.

Король Калеб опустился на колени, а королева Жизель и Арианна недоуменно взглянули на него, когда он и их потащил вниз.

Всё казалось нереальным.

— Пожалуйста, встаньте, — я, наконец, обрела голос и подняла Люсилль и Изабель, которые стояли ко мне ближе всех. — Пожалуйста, поднимитесь, — взмолилась я, и они послушались.

В глазах Констанс и остальных женщин, относившихся ко мне, как матери, стояли слезы.

Королева Маргарет подошла ко мне и крепко обняла.

— Твоя мать была моей лучшей подругой, Елена. В ту минуту, как я увидела тебя, я поняла, что ты её, — я уставилась на нее круглыми глазами.

— Тогда почему…