Заледеневшая (ЛП)

Следующие несколько дней все газеты и журналы только и писали, что о священном хранилище короля Альберта и королевы Катрины и печатали рядом мою фотографию. По телевизору даже пару раз выступил король Калеб с речью о том, что всем нужно расслабиться, потому что хранилище не откроется.

— Что, если оно действительно откроется, ваше высочество? — спросил один из журналистов.

Он лишь поднял выше подбородок и улыбнулся. Он сощурил немного левый глаз.

— Уверяю вас, этого не произойдет.

Сэр Роберт выключил телевизор и недовольно вышел из комнаты.

— Эй, что не так? Это же хорошие новости.

— Да, я знаю, просто мне немного страшно.

— Что хранилище не откроется? — у Сэмми округлились глаза.

Я покачала головой.

— Что будет, если оно откроется. Я не из породы принцесс, Сэмми. Я не знаю, что делать с титулом. Обо мне же постоянно будет писать газеты и журналы, люди станут писать гадости обо мне, а я не знаю, смогу ли я сбежать из страны.

— Тогда ты должна поблагодарить свою счастливую звезду, потому что мой брат просто восхитителен, когда дело доходит до прессы.

Она меня рассмешила.

— Кроме того, ты слишком подгоняешь события, тебе нужно притормозить. Они не вручат тебе в руки Пейю со словами «а теперь сама».

Я захихикала. Она могла все перевести в шутку.

— Ты не одна, Елена. Мы с тобой, а когда вернётся Блейк…

— Если он вернётся.

— Он вернётся. Тогда все изменится.

Я нахмурилась.

— Он меня презирает, Сэмми.

— Он просто напуган, Елена. Он не всегда был таким, каким ты его знаешь.

— Я постоянно слышу об этом.

Она нахмурилась, и я увидела, что она уставилась в пустоту.

— Что случилось?

— Знаешь, есть предсказание о такой сильной любви, что никто не сможет ее разрушить.

Мне о нем рассказывал Люциан, и я его видела в музее, когда ходила туда вместе с Ченгом.

— Мама думает, что это о вас.

— Он никогда не полюбит меня, Сэмми.

— Не говори так. Ты не знаешь Блейка, как я. Он бывает очень милым, когда ему что-то нужно, Елена.

Я снова захихикала.

— Что, если я ему никогда не понадоблюсь?

— Никогда не встречала дент, чтобы в нем такое было. Кроме того, перестань думать о будущем и живи настоящим.

— Сейчас ты говоришь прямо как Люциан.

— Что ж, он должен был повлиять на кого-то.

Я снова захихикала.

— Я тебя обожаю, Саманта Лиф.

— И я тебя, принцесса, — она покачала головой, дразня меня.

— Теперь я понимаю, почему Люциан так этого не переносил.

Она захихикала, и мы пошли в ее комнату.

Я, как и раньше, спала на матрасе, расстеленном на полу. Я хихикнула — ну что за принцесса из меня получится. Получится такая, которая спит на полу и спотыкается о собственные ноги, и которая совершенно не представляет, какой должна быть принцесса. Не слишком много во мне от принцессы. Я вздохнула. Но все это совершенно ничего не будет значить, если мне удастся вернуть своего дракона и стать той, кем я должна была быть с самого начала.

— Вот увидишь, завтра все пройдет как по маслу, — сказала Сэмми сквозь сон, и я покачала головой, слегка усмехнувшись.

Мне бы ее уверенность.

***

Мне не снились обычные сны этой ночью. Я разобралась с парой из них, но почему мне все ещё снилось, что я обращаюсь в дракона, убившего Брайана, было для меня загадкой. Изабель считала, что это связано с моим чувством вины за его смерть. Её предположения были очень хорошими, и я думала, что мне, наверное, нужно просто принять это. Я все ещё видела сны о Каре, сны о том, что я дракон. Я так сильно скучала по ней. Я скучала по небу, по ветру, поддерживающему крылья и обдувающему чешую.

На следующий день мы поехали в Элм на лифте. И снова нас встречали протестующие. Их плакаты гласили: «Уличив тебя во лжи раз, мы сделаем это снова». Я не отвечала на вопросы, которые выкрикивали мне журналисты.

В Элме было ещё в десять раз хуже, но ближе к парку собралось больше людей, которые верили, что я та, кем себя объявила. Одна пожилая дама надела мне на шею цветочное ожерелье.

— У тебя внешность отца и грация матери, — ласково сказала она и улыбнулась по-старушечьи.

— Спасибо, — ответила я.

Сэр Роберт увел меня прочь. Мы встретили Боргена, дающего интервью перед входом в парк аттракционов.

Сердце грохотало, пока я со страхом ожидала момента, когда придется открыть хранилище. Оно не открывалось целых восемнадцать лет, а что, если оно больше никогда не откроется? Смогу ли я жить как обычный человек, которому не дано почувствовать ветер, бьющий в лицо, или не дано скользить по небу?

Люсилль крепко сжала своими руками мою.

— Все будет хорошо, — прошептала она, пока нас вели в уединённое место, чтобы там ждать окончания интервью Боргена.

Там нас уже ждали королева Маргарет и король Гельмут с Констанс и Мастером Лонгвеем.

Мама Люциана крепко обняла меня.

— Хранилище откроется, вот увидишь.

Я кивнула и глубоко вздохнула. Лучше бы так и было.

Король Гельмут тихо разговаривал с сэром Робертом, но я слышала каждое слово.

Король Гельмут извинялся перед сэром Робертом за многое.

Глаза Сэмми блестели от слез, пока она смотрела на них, не в силах сдержать улыбки. Изабель подошла к своей дочери и обняла ее. Жаль, что здесь не было Блейка, и он не видел этого.