Закрытые страницы истории

Страх, говорят, плохой советчик. Тем не менее именно страх был советчиком многих властителей. Как точно заметил о них Е. В. Тарле, они «жестоки от собственной трусости, т. е. злы самой беспощадной злостью». Чем сильнее опасения правителя за свою власть, тем свирепее его кары и многочисленнее казни. Как отразились тревоги и страхи императора Павла на жизни его подданных? «Все те, кто принадлежали ко двору или появлялись перед императором, – писал современник, – находились в состоянии постоянного страха. Никто не был уверен, будет ли он на своем месте к концу дня. Ложась спать, не знали, не явится ли ночью какой-нибудь фельдъегерь, чтобы посадить вас в кибитку».

Подданным тоже было страшно.

Но то, что чувствовали они, было лишь тенью того страха, в котором пребывал император.

Неудивительно, что не каждый мог выдержать этот беспрестанный, неизбывный, растянутый на долгие годы страх.

Однажды, когда французский король Карл VI следовал куда-то в сопровождении своей стражи, один из пажей выронил копье. Услышав звон оружия, король, доведенный до предела беспрерывным ожиданием покушения, дико закричал и, выхватив меч, принялся рубить налево и направо. Прежде чем телохранителям удалось почтительно скрутить своего повелителя, впавшего в буйное помешательство, несколько человек было убито и ранено.

Можно считать, однако, что подданным Карла VI, прозванного Безумным, повезло. Состояние их короля было столь очевидно, что на какое-то время он был отстранен от исполнения своих высоких обязанностей. Но каково было подданным, когда безумие правителя, порожденное страхом, принимало иные, более скрытые формы? Таким тайным безумием был отмечен, например, император Домициан, который, по словам Светония, стал жестоким от страха. Это он приказал убить одного из своих братьев только потому, что глашатай оговорился и провозгласил того избранным не в консулы, а в императоры.

Как постоянный страх за свою жизнь порождает жестокость, видно на примере императора Августа, преемника Цезаря. Длинный список умышлявших на его жизнь приводит Светоний. То были заговоры молодого Лепида, затем Варрона Мурены и Фанния Цепиона, далее Марка Эгнация, потом Плавтия Руфа и Луция Павла, женатого на внучке Августа, сверх того, Луция Авдасия, осужденного за подделку завещаний… Как-то убийца со стилетом в руке ждал императора при выходе из театра. В другой раз один из заговорщиков собирался заколоть Августа ритуальным ножом во время жертвоприношения. Убийцам удавалось пробраться даже в спальню императора. Пребывая в состоянии постоянного страха, обезумев от беспрерывного ожидания покушений, Август начал видеть убийц даже там, где их не было. Когда претор Квинт Галлий явился к нему для обычного приветствия, Августу показалось, что одежда его как-то подозрительно оттопыривается. Решив, что пришедший прячет меч, Август крикнул стражу. Оказалось, что претор не покушался на жизнь императора, под одеждой у него были всего-навсего таблички, на которых он писал. Но, словно стыдясь свидетеля своего страха, Август приказал пытать и убить его. В последнюю секунду он распорядился задержать казнь ровно на столько времени, сколько потребовалось ему, чтобы собственноручно выколоть претору глаза.