Законы высшего общества

— Ну, это мы посмотрим, — хмыкнула Настя. — Пусть для начала принесут сценарий.

Времени серьезно размышлять о новых проектах не было. Едва выкарабкавшись из съемок сериала — хорошо хоть, роль там у Насти была не очень большая, они приступали к съемкам фильма по книге Максима. Очень скоро — уже на следующей неделе, начнутся мучения: подъем в семь утра, грим, работа до глубокой ночи…

Месяц спустя Настя отсиживалась в дешевом вагончике — гримуборной, на котором по собственной же глупости и сэкономила, когда в дверь постучали.

— Вон! — закричала Настя.

Она уже с полчаса рисовала на салфетке окровавленные останки режиссера, которого ненавидела больше, чем эстонцы — Советскую власть.

Режиссер желал подчеркнуть «глубокий психологизм», сделать все мрачным, медленным и печальным, и у Насти уже просто не было сил бороться с мэтром, который глотал успокоительное и каждые два часа грозил уволиться.

— Насть, это Маша! — кричали под дверью.

— Есть ли у тебя яд, Маша? — отозвалась Настя.

— Кажется, нету! — хихикнула та.

— Без яда не приходи! — распорядилась Настя.

Но дверь уже открылась — резким движением Маша снесла хлипкий замок.

— Черт… — простонала Настя.

— Что, гений артачится? — посочувствовала ее помощница.

— Убей его, а? — простонала Настя. — Твой отец бизнесмен, он ведь наверняка знает, с кем можно договориться. Несчастный случай. Сердечный приступ. Что-нибудь обыденное.

— Вот! — Маша вытащила из сумки объемистый файл и положила на стол.

— Компромат на старого засранца? — обрадовалась Настя.

— Настя… — с упреком произнесла Маша. — Это сценарий. По Галиной книге.

— Ага, — кивнула Настя. — А кто его писал?

— Галя и… я, — Маша пожала плечами.

— Ага, — повторила Настя. — И когда это ты успела?

— Я хочу долю, — Маша присела на сиденье. — В этом проекте.

Настя развела руками.

— Хорошо.

— Договорились? — расцвела Маша.

— Конечно.

Настя помирилась с режиссером — они договорились до того, что он — самый гениальный гений, а Настя — единственная талантливая актриса во Вселенной, свернули съемки и разъехались по домам.

Максим торчал в Нижнем Новгороде на встрече с читателями, так что Настя устроилась на кровати с коробкой профитролей с мороженым, шоколадными конфетами из «Фаушона» и графином теплого чая, открыла папку со сценарием и приготовилась веселиться. Одолев сценарий часа за полтора, Настя принялась за книгу.

— Потрясающе! — сообщила она телевизору.

Тарантино бы точно взялся за экранизацию — такого упоительного бреда, написанного на полном серьезе, нарочно не придумаешь. И не стоит игнорировать чудовищный слог, поистине графоманскую легкость письма — поток сознания, и галерею совершенно картонных персонажей, одолеваемых поистине шекспировскими страстями, — такого количества измен, предательства, коварства и шитых белыми нитками интриг не наскребешь во всей мировой литературе.

О\'кей. Кто-то это прочитает. Тихо, тайком, в метро — в метро отчего-то не стыдно читать всякую ерунду, но вот кино… В фильме все прорехи, морщины, прыщи и рубцы этого романа-инвалида вылезут крупным планом.

К тому же потуги Маши приукрасить оригинал выглядели так же нелепо, как бриллиантовая брошь на старом грязном платье.

— Маш, не разбудила? — побеспокоилась Настя.

— Все нормально, — бодро ответила та.

— Маш, а ты понимаешь, что сценарий ужасен?

— Ну, я бы не стала так категорично… — промямлила Маша.

— Они тебя подкупили, что ли? — Настя вышла из себя. — Маша, это чушь! Если добавить туда парочку вампиров, а они придутся ко двору, можно взять «Золотые малины» на десять лет вперед! На двадцать!

— Настя, это бабки! — разволновалась Маша.

— А нельзя ли все это улучшить?! А?

— Нет, — отрезала Маша.

— Что значит «нет»? — Настя уже кричала в голос.

— «Нет» значит, что либо мы принимаем этот сценарий, либо Галя с Антоном отдают его другой студии.

— Вот это наглость! — выдохнула Настя. — Они с ума посходили?

— Хозяин — барин, — сухо ответила Маша. — Только ты не забывай, сколько денег мы можем на этом заработать.

— Я все помню, — заверила ее Настя. — Ладно. Мы в четверг уезжаем в Ялту, а ты пока попробуй уломать Галю.

— Ничего не гарантирую.

— Ну, попробуй все-таки.

Ялта изображала Лазурный Берег. Настя изображала жену миллионера. Довченко изображал главного героя — жиголо.

Доизображались до того, что все читатели газеты «Твой День» и «Экспресс-газеты» обсуждали их роман.

К сожалению, это нельзя было назвать клеветой.

Роман был.

Настя некоторое время сомневалась — а стоит ли? — но с Пашей они встречались в постели не первый раз. Пару раз в году у них что-то происходило — они встречались и бросались друг на друга с такой страстью, что никакие причины, противопоказания, другие отношения и даже угроза смерти не могли бы оторвать их друг от друга.

Настя знала Пашу как облупленного. Он — артист. Холостяк. Мужик с отчаянным темпераментом.

У них никогда ничего серьезного не получится.

Но эти короткие встречи были настолько упоительны, насыщены электричеством, состояли из ничем не разбавленного секса, что от них невозможно было отказаться.