Закономерзости бессознательного

Однако в том, что последовательность раскрытия психоаналитических идей выстраивается в ряд «ошибочные действия – сновидения – невротические симптомы», есть своя логика, которая представляется оправданной и соответствующей исследовательскому духу Фрейда. Эта логика незамысловата, поскольку она следует принципу восхождения от простого к сложному в процессе изучения. Собственно говоря, данной логики придерживался и сам Фрейд. Не случайно в своих лекциях по введению в психоанализ он именно так и выстраивал изложение материала – от ошибочных действий через сновидения к общей теории неврозов.

Кроме того, логика перехода от рассмотрения ошибочных действий к раскрытию представлений Фрейда о сновидениях и их толковании хронологически совпадает с его публикациями. Дело в том, что до выхода в свет «Толкования сновидений» в 1898 г. он опубликовал небольшую статью «О психическом механизме забывчивости», содержание которой стало исходным пунктом его дальнейших рассуждений об ошибочных действиях, нашедших отражение в работе «Психопатология обыденной жизни». Стало быть, рассмотрение вначале ошибочных действий, а затем сновидений является оправданным и в хронологическом отношении.

В статье «О психическом механизме забывчивости» фактически содержались некоторые результаты самоанализа Фрейда. На примере, взятом из его собственной жизни, он подверг психологическому анализу в общем-то довольно распространенное в жизни человека явление – забывание какого-то имени и неверное припоминание его. Осуществление подобного анализа привело Фрейда к двум следствиям. Во-первых, он пришел к выводу, что не являющаяся серьезным расстройством одной из психических функций способность забывания собственных имен и их неверного припоминания допускает такое объяснение, которое выходит за пределы привычных представлений, связанных с тривиальными ссылками на невнимательность, рассеянность или усталость человека. Во-вторых, подобного рода «мелочи жизни» представляются важными и значительными с точки зрения понимания механизмов работы бессознательного. Следовательно, они могут стать объектом психоаналитического исследования, способствующего раскрытию специфических характеристик и особенностей бессознательного психического. Отсюда – интерес Фрейда к психоаналитическому осмыслению ошибочных действий, результаты которого нашли свое отражение в работе «Психопатология обыденной жизни».

Первое обращение Фрейда к серьезному, глубинному, выходящему за рамки поверхностных объяснений анализу ошибочных действий было непосредственно связано с его самоанализом. Однажды он никак не мог вспомнить имя художника, автора известных фресок в соборе небольшого итальянского города Орвието. Он знал имя этого художника, пытался его вспомнить, но вместо Синьорелли ему упорно приходили на ум два других имени – Боттичелли и Больтраффио. Несмотря на все его старания отбросить оба имени как неверные и вспомнить настоящее имя художника, Фрейду никак не удавалось извлечь из своей памяти то, что, казалось бы, должно было всплыть само собой. И только после того, как ему назвали настоящее имя художника, он с некоторой досадой на самого себя, но без каких-либо сомнений признал, что речь идет о Синьорелли.

Для другого человека забывание имени художника и неверное его припоминание, скорее всего, обернулось бы в худшем случае легкой досадой, незначительным переживанием по поводу своей плохой памяти, а в лучшем – признанием недоразумения, на которое не стоит обращать внимание вообще. Но Фрейд, имевший опыт эпизодического и систематического самоанализа, отнесся к подобному инциденту со всей серьезностью, усмотрев за неприятным для него забыванием имени художника нечто такое, что заставило его задуматься над теми бессознательными процессами, которые совершались в глубинах его психики.

В своих воспоминаниях Фрейд говорил о том, что с детства обладал феноменальной памятью и мог с легкостью сдавать экзамены по тем учебным дисциплинам, которые не вызывали у него особого интереса. Его знакомство с такими учебными дисциплинами ограничивалось беглым прочтением соответствующих учебников перед экзаменами, что оказывалось для него вполне достаточным, поскольку он был в состоянии воспроизводить перед экзаменаторами целые куски и даже отдельные страницы из прочитанного накануне. Лишь впоследствии, когда речь заходила об истоках возникновения психоанализа, он мог изредка ссылаться на случаи возможной криптомнезии, так как из-за обилия прочитанной в различные годы жизни литературы не мог вспомнить, что являлось его собственными оригинальными идеями, а что было почерпнуто из философских, естественнонаучных и художественных книг.