Закон высоких девушек

Внутри меня кружился вихрь эмоций подобно тому, как спутанный ком одежды бился в сушилке этим утром. Я гордилась, что мне наконец-то доверили большую роль, трепетала перед сложностью этой фантастической роли, радовалась, что буду, наконец, играть истинную женщину. Но я также была напугана. Вытяну ли я эту роль? Судя по скептичным взглядам в мою сторону, большинство актеров сильно сомневались в моих способностях – даже Дуг, казалось, не был полностью уверен.

– Я хотела сыграть Джульетту, – сказала Рен Дугу, сморгнув слезы и прелестно надув губы.

– Ты потрясающая актриса, Рен. Но ты учишься в десятом классе, и у тебя будет еще два года, чтобы сыграть великолепные главные роли. Джей в двенадцатом классе, так что для него это последний шанс. И мне жаль, но вы двое смотритесь совершенно неправильно в качестве пары. Однако, – сказал Дуг, – я добавил для тебя еще несколько реплик, и у меня есть несколько отличных мыслей, как сыграть ее в сногсшибательно новой манере.

Рен шмыгнула носом, но, кажется, смягчилась.

– Ну, – сказала она, – тогда ладно.

– Лиз, ты не возражаешь против роли священнослужителя?

Лиз пожала плечами:

– Я смогу отравить популярного парня – что тут может не понравиться?

– Джей, ты не возражаешь против изменений? – спросил Дуг.

– Нет, конечно. Давай сделаем это, Пейтон!

У меня внутри все перевернулось, когда я поняла, что значит играть в паре с Джеем. Мы будем часами репетировать вместе, шептать друг другу любовные фразы, я буду смотреть ему в глаза и ощущать на себе его страстный взгляд. И мы будем целоваться!

Я чувствовала, как мое тело коченеет в приступе паники. Я – девушка, увлеченная Джеем, – должна была сыграть героиню, по уши влюбленную в Ромеро, и при этом не дать Джею – парню, встречающемуся с Фэй, – понять, что я чувствую к нему в реальной жизни. Мне придется исполнять роль не только на сцене, но и вне ее. Как, черт возьми, я с этим справлюсь?

Паника, должно быть, отразилась у меня на лице, потому что Дуг решил меня подбодрить:

– Ты справишься, Пейтон. Ты сможешь. И Джей поможет тебе. Мы сделаем все, что потребуется: дополнительные репетиции только с вами двумя, упражнения по укреплению доверия, персональные занятия для правильной работы тела.

Зак захихикал. Я уставилась на Джея и тяжело сглотнула. Он посмеивался.

– Так, давайте начнем все сначала с первой читки, на этот раз каждый в своей новой роли, – сказал Дуг.

Мы снова сели в круг на сцене, но на этот раз я была рядом с Джеем, а не напротив него.

– Все нормально, Тигриные глазки? – тихо сказал Джей, когда я уселась на стул рядом с ним. – Выглядишь немного ошарашенной.

– Я в порядке, – прохрипела я.

Стараясь не смотреть на него, я вместо этого уставилась на ладонь его левой руки, расслабленно лежащую у него на бедре. Она была большой, больше моей – я уверена в этом. Его пальцы были длинными, а ногти короткими, и кожа на тыльной стороне ладони была покрыта такими же веснушками, как и его нос.

– Пейтон?

Я повернула голову, чтобы встретиться взглядом с оливково-зелеными глазами. И внутри меня снова все перевернулось. Как мне справиться со всем этим, если каждый раз, когда он смотрит на меня, я таю, словно снег? Как мне скрыть свои чувства, чтобы не унижать себя и не смущать его?

– Тебе не о чем волноваться. Я не кусаюсь, клянусь.

Да кусаться ему и не требовалось. Одной лишь его улыбки было достаточно, чтобы выбить меня из колеи и лишить равновесия.

17

Я пыталась запихнуть в свой рюкзак все необходимое на этот вечер: куртку, потрепанный и исписанный примечаниями сценарий «Ромеро и Джульетты», мой почти пустой кошелек – когда в дверь моей спальни постучала мама.

– Ты куда-то собираешься? – спросила она, когда я впустила ее.

– Утром мне нужно помочь Хлое с ее прилавком для Хеллоуина на фермерском рынке, днем у меня репетиция, а вечером я работаю.

– Столько всего. У тебя все нормально?

– Да. – И что бы она сделала, если бы я ответила «нет»?

– Так жаль, что тебе придется работать в Хеллоуин.

– Ага.

– Полагаю, ты предпочла бы остаться дома и заняться своим шитьем? – Она подошла к моей швейной машинке и взяла в руки пару фрагментов выкроек, чтобы взглянуть на них поближе. – Ты такая умная, что, конечно, сможешь разобраться, что к чему.

Прикладывая максимум усилий, чтобы сделать это аккуратно, я забрала у нее из рук части выкроек и засунула обратно в правильные конверты, чтобы они не потерялись. Мне бы хотелось, чтобы мать держалась подальше от моих вещей, а еще лучше, от моей комнаты. Все эти разговоры в стиле мама – дочка были крайне неловкими и некомфортными. Нам нечего было сказать друг другу. Или, что вернее, она создавала неиссякающий поток пустой болтовни, а мне нужно было сказать так много, что я старалась совсем ничего не говорить, чтобы меня не прорвало.

– У тебя всегда были умные пальчики – еще когда ты была маленькой девочкой, тебе нравилось создавать одежду, – она полистала мой альбом для набросков, улыбнувшись при виде моделей, на которые вместо ткани я приклеила предметы одежды, вырезанные из фантиков, осенних листьев и старой упаковочной бумаги от подарков.