Закон проклятого

– Так ты, может, все-таки скажешь, земляк, где мне их найти?

– Отпусти… Отпусти, всё скажу…

Иван несколько ослабил хватку, и незадачливый вышибала смог, наконец, вдохнуть.

– Артур ресторан продал. И уехал. Куда – не знаю.

– А официантка у него работала, Маша. Её он тоже продал или как?

Охранник как-то странно посмотрел на Ивана и пожал плечами:

– Слушай, в натуре без понятия о ком ты. Реально сказал всё, что знаю.

В общем-то Иван особо и не надеялся на удачу. Видно было, что охранник не врёт. И слышно. Иван пока еще не успел до конца привыкнуть к странному ощущению. Гориллоподобный секьюрити бубнил в голове Ивана не раскрывая рта. Его мысли были простыми, незатейливыми, и одна из них Ивану очень не понравилась.

– Ну что ж, земляк, на нет и суда нет.

Иван повернулся и пошел к выходу. Краем глаза он успел заметить, как здоровяк тут же пулей метнулся вглубь заведения, на ходу потирая помятую руку и кривясь от боли.

– Похоже, пора сваливать, – прошептал Иван, быстро открывая дверь «москвича» и прыгая внутрь. – Сейчас будет хипеж в благородном семействе. А потому как семейство отмороженное, могут и из РПГ хренакнуть. Они ж не знают, что ты крутой как незнамо кто и на досуге пальцами краны давишь.

…Однако безнаказанно свалить не удалось. Как только Иван отъехал от ресторана, за ним тут же пристроился серый «вольво». Рожа водителя иномарки Ивану сильно не понравилась, и он, не сбрасывая газ на повороте, резко свернул в переулок. Пожилая дама, выгуливающая болонку примерно одного с собой возраста, довольно шустро для своих лет отскочила на тротуар, едва не задетая грязным бампером «москвича». Дряхлая псина прыгнула вслед за хозяйкой не менее резво.

– Сорри, леди, – сказал Иван в ответ на удаляющиеся визги двух обиженных престарелых дам.

Преследователи не отставали. Иван вдавил газ до пола, но не его десятки раз чиненому-перечиненому рыдвану было тягаться с холёной иностранной машиной. «Вольво» уже ехал за ним не скрываясь, почти поддавая серебристым бампером облезлую «москвичовскую» задницу.

– Ладно, ребятишки, сами напросились, – сказал Иван себе под нос и, закусив губу, резко повернул руль вправо.

Это был тупик. Провонявшая гнилыми овощами, забитая пустой тарой и мусорными контейнерами хозяйственная территория за каким-то магазином. Три кирпичных стены, грязная асфальтированная площадка и обломки железных ворот, чудом держащиеся на насквозь проржавевших петлях.

Иван заглушил мотор и вылез из машины. «Вольво» мягко вполз следом и остановился в воротах, перегородив выезд и хищно сверкая начищенными до блеска фарами.

Из него не спеша вылезли четверо, одетые одинаково, словно близнецы, в свободные черные штаны и подозрительно оттопыривающиеся по бокам кожаные куртки. Понятно. Группа захвата. Или ликвидации.

Как по команде, четверо пассажиров «вольво» разделились и окружили Ивана – двое по бокам, один сзади. Самый маленький, и, видимо, самый главный, подошел к невозмутимо стоящему парню и взял его двумя пальцами за воротник.

– Говори, паскуда, ты Седого грохнул? – процедил он сквозь зубы.

Иван улыбнулся во все тридцать два зуба:

– Чесслово, не пойму, об чем речь… Какой такой Седой?

– Сейчас поймешь.

Маленький неуловимым движением выхватил откуда-то блестящую заточку длиной в пару дециметров и приставил её к горлу Ивана.

– Последний раз спрашиваю, ты или не ты?

Иван сощурился и улыбаться перестал.

– Ты б пальчики-то убрал, землячок. А то ж ведь можно без них остаться, ежели хвататься за то, что не надо.

– Чего зря порожняки гонять, мочи его! – вдруг заорал тот, что стоял справа. – Это он твоего брата зарезал! Я его в окно видел, когда на шухере стоял!

Лицо маленького перекосила злобная гримаса. Он с силой ткнул заточкой и… пронзил воздух. Иван качнулся, отклонился в сторону, перехватил правой руку маленького в запястье и, продолжая вращение корпуса, выставил предплечье своей левой руки как раз перпендикулярно вытянутой руке нападающего. Послышался хруст и жуткий звериный вой. Рука, сломанная в локтевом суставе, безвольно провисла.

Иван резко крутанул корпус в обратном направлении, нанеся противнику страшный удар локтем в подбородок, от которого челюсть лопается сразу в трех местах, разрывая острыми осколками сонную артерию…

Маленький труп выронил заточку и безвольным мешком повалился на загаженный асфальт.

…У Ивана была секунда. Одна-единственная, после которой трое оставшихся достанут то, что у них топорщится под куртками, и на этот раз уже наверняка и насовсем отправят его в морг. Одна-единственная секунда для того, чтобы им прийти в себя после увиденного и начать двигаться.

Секунда. Это так мало для обычного человека. Но вполне достаточно для того, чьи предки веками оттачивали ратное искусство, закаляли его в боях, получали от своих могучих богов-покровителей силу, превосходящую человеческое понимание, и каким-то образом нашли способ передать эту силу своему далёкому потомку.