Закон подлецов

— Золотая рыбка принесет, — засмеялся Сергей.

Глава девятнадцатая

Вернувшись из Бежевска, Сергей не знал, с чего начать. Понятно, что первым делом следовало найти работу. Но и других забот было невпроворот. Следовало восстановиться в заочном институте, куда он поступил после армии и где вынужденно прервал учебу; девчонкам, подросшим уже, надо было побольше внимания уделять, да и родителей не забывать. И адвоката нужно найти толкового, чтобы помог пересмотреть дело и снять судимость.

А страна, бурлящая и кипящая накалом новых страстей, в едином порыве прильнула к телевизорам. С экрана раздавались такие речи, которые раньше и на кухне шепотом не каждый бы решился произнести. Новый генсек объявил перестройку и разрешил все, что не запрещено. С чем это едят, понять было трудно, но первые «ласточки» перестройки — кооперативы заполонили всю страну. Кооперативными были теперь кафе, автосервис, телефонная служба, газеты и скорая помощь; даже общественные туалеты, очищенные от вековой грязи и сияющие теперь чистотой белоснежного кафеля, и те стали кооперативными.

Михаил Сергеевич, сияя чернильным пятном на лысине, убегал от охранников в народ и, размахивая руками, призывал, своим неистребимо южным говором, «расширить и углубить» (с ударением на второй гласной), горячо уверяя своих верноподданных, что «другой альтернативы нет». Народ прислушивался, присматривался, сочинял, в общем-то, благодушные анекдоты про нового правителя и начинал понемножку, кто как умел, зарабатывать сравнительно честным путем.

— Пацаны, нам нужно срочно открыть кооператив, — возбужденно убеждал друзей огненно-рыжий Сеня, примчавшись домой к Сереге и потребовав, чтобы он немедленно кликнул самых близких друзей.

— Понятное дело, — хмыкнул Сергей. — У всех кооператив, и у нас тоже. Что будем делать, Рыжий, женские трусы шить или в Солнечном сортир откроем?

— Ага, а в сортире откроем кафе, — весело поддержал друга Виктор.

— Мы откроем цирк! — напыщенно провозгласил Арсений. — И курировать нас будет не кто-нибудь, а Фонд культуры, возглавляет который, если кому-то неграмотному неизвестно, сама Раиса Максимовна.

***

Сенька был активистом с первого класса. Звеньевой в октябрятской «звездочке», председатель совета пионерской дружины, секретарь комсомольского бюро… К чести его сказать, он никогда не зазнавался, начальника из себя не корчил и пацаном был вполне компанейским. Серега и Витек своего приятеля опекали, поскольку в очереди за силой он был далеко не первым. И когда приходилось ребятам подраться, Рыжий неизменно стоял «на атасе», чтобы предупредить, если понадобится, о приближении милиции. Стерег, стерег, а себя не уберег.

В день восемнадцатилетия родители подарили одному из их компании, Генке, компактный магнитофон «Романтик», большую по тем временам редкость. Через день исполнялось восемнадцать и Сене. Вот и решили два совершеннолетия отметить вместе. Пошли в шашлычку, заказали все, что положено, — а что, мы же теперь взрослые! Рустик улыбался всеми своими тридцатью золотыми зубами, шашлык для дорогих гостей жарил собственноручно.

У выхода из заведения кто-то кого-то то ли толкнул, то ли недобрым словом обидел — теперь и не вспомнишь. Завязалась драка. Генка протянул Сене драгоценный подарок: «Подержи, Рыжий». Когда «гниль болотная» засвистел в свой свисток, все бросились врассыпную. Сенька остался. Выпитое пиво сыграло дурную роль — ноги не слушались, да и бояться ему, как он сам решил, было нечего, стоял себе в сторонке с магнитофоном, что ж тут дурного?

Но это он так рассуждал. Менты и судья рассудили иначе и «злостному хулигану и организатору драки» Арсению Лавацкому, по тем «гуманным» андроповским временам, год на зоне общего режима впаяли.

Нанятый родителями адвокат пытался доказать, что к моменту драки его подзащитному восемнадцати лет еще не исполнилось. Но прокурор затребовал справку из архива роддома и выяснилось, что первый свой крик издал новорожденный Арсений в восемь утра. Так что к моменту драки был он уже вполне себе совершеннолетним.

Через год Сенька вернулся, повзрослевший, похудевший, с кривой татуировкой «Сеня» на предплечье. Хорошо хоть ума хватило не на самом видном месте выколоть. Окунувшись без оглядки в общественную жизнь, Рыжий стал непременным участником всех митингов, сам ораторствовал, даже какую-то инициативную группу возглавил и теперь гордо именовал себя правозащитником и «узником режима».

***

Одному ему ведомыми путями попал Сенька в Фонд культуры, который действительно возглавляла «первая леди» государства, и теперь горячо убеждал своих бывших одноклассников, что им срочно нужно создать цирковой кооператив.

— Сейчас полным ходом налаживаются отношения с Китаем — говорил Рыжий. — Это самое перспективное направление во внешней политике. У мадам возникла идея: надо отправить в Китай цирковую труппу, где в основном будут силовики — борцы, гиревики, штангисты, ну и всякое такое.

— Это что, как у Пугачевой: «Они подковы гнут как калачи и цепи рвут движением плеча»? — насмешливо спросил Сергей.