Закон обратного волшебства

— Да вроде работает. Какие-то книжки читает.

— Так работает или не работает?

— Говорю же, книжки читает! Работа у нее такая.

Анфиса подумала и что-то написала на листочке.

— Значит, вчера она приезжала без предупреждения? Или так обычно бывает?

— Вчера без предупреждения приезжала. Сказала, что мимо ехала и заглянула.

— Она так часто делает? Заезжает без предупреждения?

— Не-е. Всегда звонит.

— А вчера не позвонила, привезла тебе яблок и кофе. Ты яблоки съел, кофе выпил, и под вечер тебе стало плохо. Да?

Он поднялся с корточек, схватил пачку сигарет, вытряхнул последнюю, закурил и с наслаждением затянулся, как будто год не курил.

— Да этого быть не может, — сказал он тихо. — Это ты ерунду придумала, сыщица. Не может она меня… отравлять.

— Надо говорить «травить».

— Ну ладно, ладно!.. Зачем?! Я Мике денег даю, а так кто ей будет деньги давать, а?!

Анфиса пожала плечами:

— Я не знаю.

— И вообще это ерунда все, — вдруг сказал он, — что это я затеялся? Чушь какая-то. Давай вали отсюда. Спасибо тебе, и вали, потому что мне надо дела доделать, и…

— И в СИЗО, — подсказала Анфиса услужливо.

— Да все равно мы не разберемся ни черта! Ну зачем моей бывшей меня травить, а?

— А зачем тебе зама убивать? Да еще в собственной машине?! Ты что, не мог его в лесочке убить, чтобы тебя никто не заподозрил?! Так нет, ты его в машине прикончил, да еще ночью, когда на этой вашей базе никого не было!

Он походил по комнате у нее перед глазами и опять постучал по бритой башке кулаком.

— Ты думаешь, подстава, да?

— Ну конечно, — сказала Анфиса убежденно, — а как же иначе! Она и есть.

Тут случилось происшествие, которое, как написали бы в детективном романе, полностью изменило ход событий.

Хлипкая дверка в приемную распахнулась настежь, и на пороге возникло мимолетное видение, как про себя охарактеризовала оное Анфиса.

Оно было женского полу, сказочной красоты и поражено приступом отчаяния. Отчаяние оказалось таким очевидным, словно оно — видение! — было завернуто в него, как в целлофан.

— Илюша! вскрикнуло видение, завидев сэра Квентина. — Илюша, спаси, меня!

И оно сильно и бурно зарыдало.

Мужики в приемной лицезрели всю сцену на почтительном расстоянии, а водитель Гена даже сунулся внутрь и налил стакан воды. Но предложить видению не решился, залпом осушил сам.

Анфисе стало смешно.

— Мик, ты… чего, а? — спросит Илья.

— Илюша, у меня беда!

Анфиса встала и закрыла дверь в приемную.

— Садитесь, — велела она видению. — Если Раиса по дороге не умерла, значит, скоро будет кофе. Вы бывшая жена, да?

— А… да, здравствуйте, — проговорила бывшая осторожно. — А вы кто?

— Нет, я не следующая, — успокоила ее Анфиса. — Я просто пытаюсь помочь вашему мужу. У него неприятности.

— Да уж, — крякнул муж. — Неприятности у меня!

Из-за спины бывшей жены Анфиса показала сэру Квентину кулак. Если он сейчас пустится в рассказы о том, что вчера убили его зама и подозревают его самого, нежное создание хлопнется в обморок, и они потеряют еще кучу драгоценного времени, приводя ее в себя.

Или не хлопнется? Может, на самом деле она куда более вменяемая, чем на первый взгляд?!

— Что у вас случилось?

— Я бы хотела поговорить с Ильей наедине, — твердо и печально произнесла Мика. — Извините меня.

— Ради бога, — сказала Анфиса. — Только ничего не выйдет. Придется разговаривать при мне. И чем быстрее, тем лучше.

Мика в отчаянии посмотрела на Илью, но тот равнодушно курил и рассматривал носок своего ботинка. Ноги у него лежали на столе — отвратительная привычка!

— Илья, если ты мне не поможешь. Он меня убьет.

— Как?! — удивилась Анфиса. — И вас тоже? Что это такое здесь? Семейный подряд?

Илья мельком взглянул на нее и опустил ноги на пол. Видимо, он знал свою жену несколько лучше, чем Анфиса, потому что сразу ей поверил.

— Что случилось, Мика?

Красавица посмотрела на него так, будто поток отчаяния извергся из ее прекрасных глаз, и Анфиса даже подождала немного — не встряхнется ли Илья, как собака, попавшая под дождь.

Он не встряхнулся.

— Я не хотела, — выговорило создание. —Я не хотела, он меня заставил!

Дело принимало какой-то новый оборот, и Анфиса подвинулась поближе.

— Заставил что?

— Илюша, а теперь он говорит, что, если я ему не верну, он меня убьет, и… папу тоже…

— А кошку? — осведомилась Анфиса. — Обещал пощадить? Извините.

— Мика, — сказал Илья Решетников, — я ни шиша не понимаю. Кто кого убьет, а? Чего вернуть-то? Ты денег задолжала?

— Нет! — крикнула красавица. — Нет! Я… хотела спасти папу от позора.

Она хотела не только спасти папу от позора, но и быть полезной Вале. Она старалась изо всех сил. Она чуть не умерла от страха. Она сделала все так, как он приказал.

И, кажется, только теперь осознала, что натворила.

— Я не могу! Я так больше не могу! — Она рыдала и размазывала по щекам слезы. Анфиса подала ей салфетку. Салфетка была только одна, с коричневым кружком посередине. — на нее, видно, ставили кофейную чашку, но Мике было все равно. Она утерла мокрый покрасневший нос салфеткой с коричневым кругом, уставилась в сторону мутного окна и стала раскачиваться, зажав коленями руки.