— Тогда почему вы спрашиваете? — Джа старается отвлечь и зацепить на себя ее взгляд, но Маргарита заглядывает ему за спину, упорно пытается разглядеть инквизитора.
— Пожалуйста, — она осеклась, будто забыла или не придумала, о чем хочет спросить. Как фанатка на первой встрече с кумиром, раздавленная его непосредственной близостью и обращенным к ней вниманием. — Пожалуйста, можно вас на минуту.
— Его? — Джа показывает на Макса в отчаянной попытке сместить ее фокус.
Она машет головой. Убирает от лица растрепанные ветром волосы.
— Пожалуйста. На два слова. Это важно!
Джен обреченно бросает очередной обломок и спускается к ней.
— Я слушаю, — от саднящей горло пыли голос хрипит.
Девчонка сомневается, но на попятную не идет.
— Скажите, правда — это влево и вверх, да?
Все-таки узнала. Не смотря на балаклаву и стресс, время не вымыло из ее памяти детали. Джен не хочет врать ей, но и соглашаться не спешит.
— Я художница. Пропорции запоминаю хорошо, — объясняет она, не дождавшись ответа. — Вы же спасли меня тогда. Поэтому я как только увидела здесь мотоциклы, подумала, вдруг… Следователь мне рассказывал, что рядом видели два черных байка. Неместных. В общем… — она переводит дух, оглядывается, и Джен замечает двоих — высокого денди в белоснежной легкой рубашке, и женщину с густыми медными волосами, крупными кудрями спадающими до пояса. Вывернув из-за угла, они будто летят над разбитым асфальтом, слишком глянцевые для этих мест.
— Они с тобой? — спрашивает Джен, в заднем кармане лежит маленький перочинный нож, но инквизитору очень не хочется пускать его в ход. Особенно на глазах у гвардейца.
— Да, — отвечает Рита, и, понизив голос, тараторит: — Не подавайте виду, что я рассказала. Здание упало не просто так. Его обрушили, чтобы убить кого-то, кто был внутри. Мы думали, что сможем поймать того, кто это сделал, но не успели. Вы были там? Вы знаете, кого хотели убрать?
— Нас. Ты знаешь, кто?
— Рита! — окликает Медная.
Они совсем близко, и девочка шепчет Джену:
— Найдите меня в сети. Потом.
Джен хочет спросить, где именно и под каким ником ее искать, но парочка подошла совсем близко. Медная кладет руку на плечо Риты, спрашивает:
— Узнала подробности?
— Они были внутри, — Рита ведет плечами, чтобы высвободиться из-под ее ладони. И вдруг догадывается: — Под завалами кто-то остался?
— Да. Три человека. Мы их не слышим.
— Им можно помочь! — обернувшись к Медной, Рита хватает ее за руки, почти умоляет. — Мы же можем?
Денди подходит вплотную к обломку стены, вглядывается вниз, сквозь слой бетонного лома, будто видит что-то на дне.
— Нет, мы не можем, — отвечает категорично.
— Но почему?
Вопрос пустым звуком вязнет в долетающем издалека вое сирен. Скоро здесь станет людно и шумно. Видимо, услышав приближение поддержки, Денис набрался наглости встрять в разговор.
— Простите, а вы из какого подразделения?
— Мы на гражданке, — отвечает Медная резко. — И нам пора. Маргарита?
Рита шепчет Джену одними губами: «Извини» и безропотно плетется следом за ними. Джен не может взять в толк, какими страхами нужно накачать столь импульсивное существо, чтобы подавить его волю.
Джа и Макс сражаются с завалом, но просвета в груде обломков не видно. Джен взбирается обратно на курган, уверенный в том, что с приездом МЧС проблем прибавится — попробуй, объясни цепь сегодняшних катастроф. Еще и живой свидетель в стороне умывает руки. Но Джен уверен, что девчонки позвонили Романову, и он уже пробирается сквозь пробки к тиру. Что он придумает, как вывернуть историю, не скармливая драгоценное время бюрократическому блядству. А значит, самое правильное сейчас — молчать о случившемся и попытаться докопаться до парней. Во что бы то ни стало, докопаться до парней.
Глава 13
Тупое сидение в коридорах выматывает похлеще интенсивного допроса — непонятно, чего ждешь, неизвестно, сколько еще ждать, и ради чего.
Риту в соцсетях нашли сразу, но ответа от нее нет. Джа с девчонками устроили кибератаку со всех аккаунтов, в конце концов распределили между собой соцсети и всякий раз, когда возле имени Риты загорается индикатор онлайна, разговоры стихают, переходят в пляски пальцев по экрану. Тоже без толку.
От неопределенности Джен сходит с ума. Им так долго удавалось избегать внимания органов, что не верится в само существование этого огромного неповоротливого монстра. Мрачное серое здание, в котором их маринуют в жаре и запахе пота от скованных кителями подмышек, похоже на брюхо. Этот коридор, выкрашенный на полтора метра от пола грязно-голубой краской, эти черные металлические стулья с ободранными, засаленными сиденьями, эти снующие туда-сюда люди в форме, которые способны говорить человеческим языком только между собой, а на его вопросы лают: «Ждите». Все напоминает желудочно-кишечный тракт. И узкое грязное окно в конце коридора сияет солнечным светом как единственный выход, естественно, через задницу.
— Мне уже хочется кого-нибудь убить, только чтобы сдвинуться с места, — говорит Джен Романову.