Закон обратного отсчета (СИ)

— Да уж не в темные века живем, вроде.

— Ты уверен?

Спящий дом встречает слепыми окнами — шторы везде задернуты, из почтового ящика торчит рекламная газета. Распахнув «клиентские» ворота, Джа впускает Леди домой и запечатывает сразу гараж на все замки. От усталости хочется завалиться на диван и проспать до завтрашнего вечера.

— Давай хоть чаю попьем, — просит Джен, выгребая из салона в шуршащий пакет дорожный мусор. — Да переоденемся. Я устал как собака.

Пророк молча достает из багажника сумки с вещами и тащит их в дом.

Двери встречают хозяина скрипом петель. Растений в доме как будто прибавилось. А может, Олька спустила все горшки на первый этаж, чтобы по лестнице лишний раз поливать не бегать. Или с улицы занесла тех, кто зимой не выживет.

Джа орудует на кухне. Сумки бросил посреди гостиной, разбирать их сейчас нет настроя. Для начала хорошо бы в душ. И побриться. В идеале — поспать.

Незнакомый резкий тренькающий звук застает врасплох на последней ступеньке лестницы. Джен разворачивается на месте, спускается вниз, к порогу у главного входа. На полке для обуви находит детский телефон — красный корпус, желтая трубка, одна черная кнопка посередине. Они с Тимкой через такие аппараты переговаривались из разных комнат. Скрученный двужильный провод уходит под дверью на улицу. Джен снимает трубку.

— Алло?

— Ой, Джен? — яркий голос Анжелики звучит еще моложе. — Вы правда приехали? Заходите ко мне, я вас накормлю, пока Оля едет.

— Ну хорошо, — ошарашено тянет Джен. Услышав короткие гудки, кладет трубку. Объясняет стоящему в проеме кухни Джа: — Соседка наша. Предлагает покормить, пока Олька сюда едет.

— Получилось! — пророк сияет. — Я смог подключиться к Ольке! Показал ей, что дома. А что? Мобильники не работают, городского у нас нет, вот тебе новый канал экстренной связи. Круто же!

— Не то слово…

И все же быстрый душ Джен себе позволил и пророка заставил привести себя в порядок, прежде чем осквернить жилище Анжелики своим вымотанным присутствием.

— Детские телефоны Саша привезла, — рассказывает она, уставляя тарелками круглый деревянный стол с белоснежной ажурной скатертью. Анжелика и сама при макияже, с прической, рубин в массивном перстне то и дело вспыхивает от солнечных стрел из окна. — Попросили вам позванивать, проверять не приехали ли. Свои городские номера оставили, Оля в последние дни у родителей живет. До этого за домом присматривала.

Добравшись до еды, Джа хрустит соленым огурцом в прикуску с хлебом. Джен разливает по стаканам компот, помогая хозяйке по мере сил, у самого от голода даже руки трясутся — жесткая кофеиновая диета последних дней и бессонная ночь берут свое.

— Сядь уже, я сама все достану, — одергивает Анжелика, выставляет перед парнями по тарелке жареной с мясом картошки. — Сейчас банда явится в полном составе, расскажете, как съездили, а пока — жуйте, не отвлекаясь.

Поймав момент, Джен спрашивает о неожиданном и ценном помощнике.

— Вороном, значит, представился? — улыбается Анжелика с какой-то теплой грустью. — Из-за ваших прозвищ, видимо. Вороном его Маришка называла, напарница. Сильный тандем был.

— А что случилось? — спрашивает Джа.

— Лейкемия. Она очень быстро сгорела. Всех биологов «Константы» на уши подняли, сам Строговский пытался, но не спасли. Ворон в запой ушел, а я его вытаскивала, как могла. До белой горячки допивался, спьяну рассказывал, что рыл подкоп, пытался добраться до клетки, надеялся, старик сможет ее вылечить. И не успел. Я, честно говоря, ему не верила. А когда вы туда рванули, вспомнила.

— Спасибо! — говорит Джен с набитым ртом. — Без него мы бы не справились.

Под окнами сигналит авто. Не вставая со стула, Анжелика тростью тянется к подоконнику, откидывает белоснежный тюль, открывая тонкий монитор, прикрепленный к стене на подвижном кронштейне. Зацепив кронштейн ручкой трости, она подтягивает монитор ближе, переключает на изображение с камеры, висящей над воротами.

— Ваша банда приехала, — говорит она. — Ешьте, я открою.

К кронштейну магнитом крепится миниатюрный пульт. Нажав кнопку, Анжелика ждет, когда гости прикроют за собой калитку, чтобы снова запереть замок. Джа все равно срывается из-за стола, летит в прихожую, навстречу.

— Все прелести умного дома? — замечает Джен, кивая на пульт.

— Так, днем побаловаться можно. На ночь запираюсь на вот такенный засов из арматуры. Вся эта электроника все равно ненадежная защита. Особенно в последние дни. А у вас на окнах даже ставен нет. Вы чем думаете?

— Да, надо бы поставить, — пристыженно отвечает Джен, чувствуя себя как в детстве отчитанным за проступок лоботрясом.

Шумной толпой в облаке холодного воздуха с запахом снега гости вваливаются в дом, разуваются у порога, скидывают куртки, едва не обрушив полки в прихожей, и просачиваются по одному в кухню.

— Привет, Птенчик! Как ты?

Повиснув на шее Джена, Алекс бубнит ему в плечо: «Все нормально» и не отпускает даже для рукопожатия с Максом.

— Вы его грохнули? — требовательно спрашивает она, отстранившись, буравит взглядом как победитовым сверлом.

— Точнее сказать — мозги вынесли.