Закон о тюрьмах

   Почему-то именно девушка со змеиным лицом пробуждает в звере особую ненависть, а через пару секунд эта ненависть уже прыгает черным огоньком с одной бегущей фигурки на другую, и вот уже они все горят на бегу - черные черным огнем, зверь моргает - огонь становится болотно-зеленым, небо - томатным; он моргает еще раз - пламя синеет, и небо теряет всякий цвет.

   Ближе. Еще ближе.

   Зверь плавно, не дергая, нажимает на курок, и женщина-змея с шипением падает в песок. Никто не останавливается. Зверь стреляет снова и жирный боров в китайских шелковых трусах валится, хрюкнув, на спину. Бегущим не видна засада - оружие зверя бездымно - обезумевшему от страха стаду кажется, что их расстреливают со спины.

   - Ну давайте, с-с-суки...

   Бык получает парализующий заряд в лоб, и падая, сворачивает шею. Зверь-стрелок неосознанно выбирает наиболее опасных, и тех, у кого заметно оружие. С другого края долины тоже слышны выстрелы - Вик встречает тех, кто побежал в его сторону.

   По зверю открывают ответный огонь, пули шлепаются в песок, они прыгают вокруг как лягушки, камень горячо брызжет в лицо, но зверь не боится, он уверен в своей неуязвимости, он вспоминает Вика, и встает из-за камня; с жесткой ухмылкой, выпрямившись во весь рост, он идет навстречу стаду и хладнокровно расстреливает противников одного за другим, и вот стадо поворачивается, и бежит куда-то еще, они все струсили перед ним, момент торжества, зверь бежит следом и палит, палит, палит... песчаный склон усеян обездвиженными телами - словно на каком-то чудовищном пляже взорвали бомбу. Зверь вдруг осознает, что перед ним никого нет, все кончилось, но он не может остановиться, он стреляет по телам, пока в голову ему не приходит идея получше, и тогда он бежит в город.

   Зверь заглядывает в палатки и шалаши, он ищет людей, но их нигде нет, и он рычит, в ярости пиная разбросанные вещи. Неужели все? Он ведь чувствует запах людей. Они где-то здесь, вокруг... Сильный запах множества потных, давно немытых тел... человеческих отходов... Рывком зверь открывает дверь одного из двух стальных бараков, и видит... даже зверю трудно сначала осмыслить то, что он видит.

   Откуда-то из глубин памяти всплывает слово "концлагерь".

   Кровати... нет, крошечные каморки в несколько рядов вдоль стен - и от потолка до пола. А в каморках - женщины. Молодые, средних лет, совсем девочки... полностью обнаженные, худые, как скелеты. Многие в синяках. Они равнодушно смотрят на вошедшего, в их глазах - только желание скорого конца. На шее у каждой женщины - ошейник и цепь.

   Где-то в глубине зверя Гай кричит.

   В ноздри врывается сшибающий с ног коктейль запахов: пот, экскременты, рвота, гнилое мясо; зверь пятится, Гай пятится, он запинается о порог и падает на спину, не чувствуя боли, не в силах отвести глаз от золотоволосой красавицы с родинкой на щеке - она лежит напротив входа в барак, ее живот и грудь покрыты багровыми язвами, изумрудные глаза подернуты мутью - ей уже все равно, для нее все закончилось.

   В сгустившемся, как кисель, пространстве Бамбула с Мясорубкой на невидимом поводке двигаются мимо Гая словно в замедленном кино. Одним легким движением демон вырывает из стены цепь, которой прикована Златовласка и швыряет её тело вместе с цепью в Мясорубку, затем берется за её соседок - живых и мертвых. У него уходит секунд семь на каждую женщину.

   - Н-н-н-н-н... - говорит Гай, пытаясь подняться.

   Ему кажется, что он оглушительно, раздирая легкие, кричит мощное киношное "нет!!", но с губ сходит только невнятное мычание, однако демон все понимает, и Гай каким-то образом сознает это, да, демон все слышит, и все понимает, но ни за что не остановится.

   - Н-н-н-н-н-н!..

   Боже мой, сколько их тут? Сто? Двести? И он их всех - туда?!

   Гай делает нечеловеческое усилие и встает на ноги.

   Пуля вспарывает воздух перед его носом, зудящим шмелем уносится мимо. Еще одна звонко ударяется о стену барака и намертво застревает в толстом листе металла.

   Гай вздрагивает, поворачивает голову и видит... наверное, это тоже какой-то демон, только невидимый - он несется на Гая, взметая ногами тучи пыли и пепла. Гай успевает мимолетно удивиться, и летит в сторону, сбитый с ног чем-то большим, черным и бородатым.

   - Вик...

   Грохот отбойного молотка ударил по ушам, приводя Гая в сознание. Он увидел себя и Вика лежащими за бетонной балкой позади барака.

   - Кто-то добрался до пулемета, - голос у бывшего священника был еще более хриплым, чем обычно, в покрасневших глазах, на дне огромных черных зрачков метался страх.

   - Что с тобой, брат? - Гай еще никогда не видел его таким.

   - Что-то не так... что-то пошло неправильно, брат, - Вик вскочил на ноги и почти не целясь, дважды выстрелил куда-то поверх головы Гая. В ответ отбойный молоток включился с новой силой, и свинцовый дождь забарабанил по стенам барака, пули со свистом и щелканьем порхали вокруг, высекая бетонную крошку из балки. Вот тебе и невидимый демон...

   Гай понял, что действие таблетки кончается, и от этой мысли ему стало по-настоящему страшно. Куда подевался чертов Бамбула?