Закон мутанта

Я не видел этого, так как из-за маневра пилота потерял «мусорщика» из виду. Просто у меня на глазах передняя часть вертолета рассыпалась в пыль. Кабины пилота и стенки, отделяющей от нее десантный отсек, больше не существовало. Вертолет пока что висел в воздухе, по инерции еще вращались лопасти, но было понятно, что через мгновение обрубок летающей машины рухнет вниз, похоронив нас под своими обломками…

Но он не падал…

Он снижался!

Быстро. Но не так, как падает подбитая винтокрылая машина. Он словно по невидимой горке вниз ехал, к земле, которая приближалась стремительно…

Но не смертоносно.

Я бросил взгляд на Фыфа.

Да, это была его работа!

Все глаза шама налились черной кровью, того и гляди полопаются от напряжения, лапки вцепились в край сидушки, пальцы белые от напряжения… Сейчас он колоссальным усилием мысли вел вертолет к земле, спасая наши жизни… и при этом полностью утратив контроль над Томпсоном, который уже поднимался со своего ложа.

Лицо полицейского еще сильнее заострилось, щетина на щеках и подбородке отросла, став похожей на звериную шерсть, а не на человеческую бороду. Ногти Джека отросли сантиметров на пять и загнулись книзу.

Но глаза…

Глаза остались его. Такой же волевой, пронзительный взгляд, правда, полный боли.

Я сразу понял: передо мной пока что человек, который сам, собственным усилием воли борется с мутацией, до сего момента сдерживаемой Фыфом, но теперь начавшей прогрессировать с ужасающей скоростью. Полицейский стремительно превращался в мутанта – но при этом все еще оставался самим собой…

До земли было, наверное, метров десять, когда Томпсон вдруг ринулся вперед – и выпрыгнул из вертолета.

А потом был удар брюхом раненой машины об землю…

Нас с Фыфом выбросило наружу, но я справился с инерцией, уйдя в привычный перекат.

А вот шаму, истратившему все свои силы на нефатальную для нас аварийную посадку, пришлось хуже. Он вылетел из вертолета, ткнулся головой в землю – и надеюсь, что лишь вырубился, а не сломал себе шею.

К сожалению, у меня не было времени ни проверять, жив ли Фыф, ни искать его автомат – мой-то я на спину повесил, когда садился за пулемет, а шам свой рядом с собой на сидушку положил. Впрочем, даже будь с Фыфом оружие, вряд ли сейчас оно бы ему пригодилось…

Я вскочил на ноги и бросился туда, откуда «мусорщик» мог сейчас целиться в останки нашего вертолета, чтобы завершить начатое. Эстакада погрузки радиоактивных отходов загораживала от меня стрелка-пришельца со «смерть-лампой», который мог появиться с минуты на минуту. И если он заранее нажал на спуск и смертоносный луч уже разогнан, то я точно не успею его убить – автоматные пули завязнут в броне, похожей на плотный туман, а «Бритвой» я его не достану – «мусорщик» раньше превратит меня в кучку серой пыли…

Все это я успел прогнать в голове, пока бежал к эстакаде, из-за которой слышались странные звуки – будто в гигантской кастрюле громко булькало и шипело кипящее варево.

Я рванул вперед с максимально возможной скоростью, одновременно сдергивая с плеча автомат, забежал за эстакаду…

И увидел.

Томпсон убивал «мусорщика»!

Повалив тварь на землю, Джек с нечеловеческой силой дубасил кулачищами по башке пришельца из иномирья. И хоть была та башка защищена обволакивающим всего «мусорщика» черным облаком – их стандартным защитным костюмом, – судя по тому, как это облако проминалось внутрь под ударами Томпсона, пришельцу приходилось несладко. Он уже лишь вяло трепыхал своими конечностями, но похоже это было не на попытки самообороны, а на агонию.

А еще я увидел, как, огибая гигантскую кучу слежавшейся пыли, к нам бегут два отряда «мусорщиков», особей по три в каждом. Ну как бегут? Твари парили в нескольких сантиметрах над землей и летели к нам довольно стремительно. Интересно. Не знал, что черные облака, окутывающие их тела, обладают таким свойством. В лапах пришельцев ожидаемо были «смерть-лампы», в большинстве своем ружейного типа – то есть более мощные, чем пистолетные.

В Томпсона твари не стреляли, боялись своего задеть. А вот в мою сторону уже заскользили по земле смертоносные тени…

Грустно осознавать, что твой автомат бессилен и, если на таком расстоянии я начну концентрированно долбить в одну точку, может, с половины магазина одного «мусорщика» и завалю, расковыряв пулями его защитное облако, – если, конечно, успею до того, как лучи «смерть-ламп» превратят меня в облако пыли.

И, наверно, от грусти этой, от отчаяния, от осознания невозможности что-то сделать принялся я стрелять на бегу по «мусорщикам». Веером, не целясь, куда попаду, чтоб красиво уйти на этот раз навсегда, потому что из частичек сухой пыли уже никто и никогда не вернет меня к жизни, даже если Захаров с Кречетовым объединят усилия ради этой сомнительной научной победы…

Но внезапно тоскливое мое настроение как рукой сняло, потому что по глазам ударила синяя вспышка. Беззвучный взрыв, ударная волна от которого отбросила меня на пару метров назад.