Закон кармы

Дас Бапа и его верный Пятница объявились в Пуне как раз ко времени его первого серьёзного испытания, которое выпало на воскресенье, непосредственно предшествующее Кубку полковника. Мы рассчитывали, что он приедет с готовым списком лошадей-победителей, но вместо этого он попросил нас отвести его к лошадям, чтобы он мог лично «пообщаться» со скакунами. Появление его на конюшне могло вызвать протесты и подозрения, что было крайне нежелательно. Ещё огорчительнее было слушать его «советы». Хотя он действительно угадал одного или двух победителей, ничто не говорило о том, что его выбор исходил из более глубоких соображений, нежели здоровый вид лошади и её хорошая спортивная форма. Пока он и его группа поддержки в количестве одного человека громко восхваляли этот успех, всем остальным стало ясно, что пинок под зад и учтивая просьба не попадаться более на глаза - самое большее, что он заслужил. Однако эта задача осложнилась его настойчивыми уверениями, что если он познакомится со стадионом, то в следующий раздаст более точные предсказания. Не теряя времени, мы усадили его в машину и отправили обратно в Аланди «совершенствовать» технику.

Мои бестолковые поездки в Аланди наконец прекратились. Теперь Вималананда посылал меня в храм Шивы в Бхулешваре, прощупать шансы Редстоуна на победу. Впервые Вималананда оказался в Бхулешваре вместе с доктором Ладом. Они искали какой-то другой храм, но, перепутав направления, заехали в Бхулешвар. Когда мы с Вималанандой поехали туда во второй раз, мы снова сбились с дороги, взбираясь на холм с неправильной, как выяснилось, стороны. Асфальтовое покрытие кончилось и началась грунтовка, которая затем превратилась в две грязные колеи. Но мы не сдавались до тех пор, пока дорога не исчезла совсем и мы не оказались на горном лугу посреди стада мирно пасущихся козлов. Навстречу нам вышел молоденький улыбающийся пастух и объяснил Вималананде дорогу. Мы спустились с холма, выехали на грунтовку, затем на шоссе и наконец добрались до храма.

В третий раз мы быстро отыскали нужный холм, но в сгущающихся сумерках прозевали развилку у его подножия. Мы оказались на старой ведущей наверх грунтовке. Решив, что это судьба, мы продолжали путь. Когда дорога внезапно превратилась в круто поднимающееся вверх неровное каменистое поле без всяких признаков какой-либо колеи, поворачивать назад было уже слишком поздно. Камни под колёсами были величиной с кулак. Только запас добрых карм, внушительный вес «Остин Кембриджа» и водительский талант, мужество и решительность Вималананды вывели нас наконец на вершину холма. Но взобравшись наверх, мы получили истинное наслаждение от даршана. Почувствовав на своём опыте, каким испытаниям подвергает нас Шива (или кто-то другой), мы в дальнейшем стали совершать регулярные выезды к этому священному месту и более не сбивались с пути.

Архитектура Бхулешвара уникальна для этой части западной Индии. По-видимому, он был построен как укреплённый монастырь тантристов, хотя что это были за тантристы и долго ли они продержались в монастыре, до сих пор остаётся загадкой. Кем бы ни были обитатели монастыря, известно, что в конце XVIII века они отказались повиноваться приказам первого человека государства - тогдашнего владыки Индии могольского императора Аурангзеба, и он повелел своему родственнику Шайстха Хану сломить их сопротивление. Шайстха Хан, согласно преданию, осадил монастырь. Осада была недолгой, так как единственным источником воды в монастыре было крохотное озерцо в загаженной летучими мышами пещере. И вот в один роковой день обитатели монастыря отважились на вылазку - и были перебиты все до единого. Окрестности монастыря до сих пор проникнуты тяжёлым духом насильственной смерти. Многие местные жители видели духов, так и не нашедших успокоения, и никто из местных не остаётся ночевать в Бхулешваре, если крайние обстоятельства не вынуждают их к этому. Я сам отчётливо слышал слабые звуки сражения, доносившиеся до меня снизу, и явственно ощущал близкое присутствие эфирных бойцов, когда в течение десяти дней медитировал в караульной башне монастыря. А в один памятный вечер дух в полном воинском облачении проявился настолько, что я увидел, как он, шатаясь, проходит по моей комнате. Он не обратил на меня никакого внимания и быстро прошагал мимо, поглощённый древней, невидимой борьбой, погруженный в свои воспоминания об убийцах и об убитых.