Закон бутерброда

ГАРРИ: Я выдержал искушение. Сломался на четвертый день. То есть, если подумать, я вообще-то чувак неверный, но кайф какой словил! Просто кайф! Зато Эмелине точно не в кайф будет. Знаю я ее. Поглядеть на нее да послушать, точно уйдет. Истеричка, что с нее возьмешь, истеричка конченая.

ЭРИК: Ну ты лох, сказать телке “вернемся вместе”…

ГАРРИ: Видела бы она, что я сделал, лопнула бы, что твой попкорн.

ЭРИК: У меня все хуже, я сам лоханулся.

ГАРРИ: Ну я-то крут, чо!

ЭРИК: А мне она сказала, что я фуфло. Вообще пипец.

ГАРРИ: В Париже все будет иначе. С Эмелиной, думаю, сегодня покончено. Печаль, конечно, привык уже к ней, она мне белье стирает, посуду моет, ковер пылесосит…

ЭРИК: А я свой выбор сделал, теперь в поиске. Раз уж все так, чтобы мне ни о чем не думать.

Кристоф написал: “Драма на Острове Искушений: Симона де Бовуар и Гревисс совершили самосожжение”. Нажал на Enter, и через пару секунд пост появился на главной странице его сайта Vox, “Все лучшее в новостях, сети и поп-культуре” – чумовой слоган, точно отражающий проводимую Кристофом редакционную политику: пиши, что хочешь. Он отхлебнул пива. С начала лета он каждую неделю постил лучшие реплики и комментировал ударные моменты из передач канала TF1. А поскольку эти вершины систематически совпадали с провалами в синтаксисе, кандидаты этого года с их уровнем были настоящей золотой жилой. Сейчас, в августе 2006-го, французский интернет вдруг воспылал страстью к кандидату по имени Гарри. Кристофу, томящемуся в Париже, ничто не мешало стричь купоны с этой страсти, и Vox бил все рекорды посещаемости. Тем более что большинство фрилансеров, пахавших вместе с ним, разъехались по отпускам. Свалил даже Луи, его напарник. Он был одинокий капитан, ведущий свой корабль по веб-океану.

На пляже Диамант какая-то женщина изливалась на камеру:

МЕЛАНИ: Мне было так хорошо с Раймоном, это что-то особенное. Этот опыт, который был в моей жизни, если бы его не было, я бы поселилась с Венсаном. Теперь сэкономлю на переезде.

Интересно, грамматисты обращали внимание на то, как размножились в устной речи относительные придаточные? – подумал он. Внезапно по кровати прошла вибрация. Стараясь не разбудить Люка, он стал нашаривать телефон и обнаружил его в складках простыни, среди крошек от печенья.

– Алло, дорогая, у тебя все хорошо?

– Да, все в порядке. А у вас? Что сегодня делали?

– Были в бассейне, Люк отрывался, потом в сквере, пятьдесят раз с горки съехали.

– Погода все такая же промозглая?

Он машинально поглядел в окно, но увидел только свет в доме напротив.

– Ага.

– Люк спит?

– Нет, он на кухне, делает нам мохито.

– Балда… Он у себя в кровати спит, а?

– Ну конечно. Все как ты велела.

– Круто. Смотришь “Остров Искушений”?

– Эта передача – моя пятничная вечерняя месса. А ты? Ты как себя чувствуешь?

– Ничего. Ходили на пляж и обжирались как свиньи.

– Ты все равно устаешь?

– Если честно, да. Притом что сплю по двенадцать часов. Но все равно хорошо проветриться и побыть на солнышке. Только я соскучилась.

– Мы тоже по тебе соскучились… И кстати, у тебя было время подумать, что мы все-таки будем делать?

– Ох. Утром встаю и кажется, что завести второго ребенка – это классно. А вечером ложусь спать и думаю, что это предел идиотизма. А ты?

– Аналогично. Пока даже не знаю, что и думать.

– Вообще-то надо что-нибудь решать…

– Угу. Подождем до той недели, ты вернешься, тогда и решим. Не бери в голову и ложись спать.

– Спокойной ночи, до завтра.

– Спокойной ночи, дорогая.

Кристоф знал, что Клер утомляется из-за беременности, но все равно беспокоился. Она была пресс-секретарем-фрилансером и набирала все больше клиентов, чтобы обеспечить семейные нужды. Тем не менее в конце месяца каждый раз рисовалась куча задолженностей и звонков из банка.

ФРАНСУА: Искусительница, с которой у меня больше всего симпатий, это Аннабель. С ней у меня больше всего общих симпатий.