Заключительный аккорд

Женщина вдруг обняла Хельгерта, и он ощутил прикосновение её губ на своей щеке, услышал славянский говор. Он в ответ поцеловал её серое, залитое слезами, изнурённое лицо и почувствовал радость и стыд одновременно.

Зарокотали моторы. Машины двинулись дальше, на запад, туда, где свирепствовала битва. Прага, Вена и Берлин ждали ещё своего освобождения.

В послании Крайовой Рады Народовой Советскому государству говорилось: «Польский народ никогда не забудет, что он получил свободу и возможность восстановления своей независимой государственной жизни благодаря блестящим: победам советского оружия и обильно пролитой крови героических советских бойцов. Переживаемые сейчас нашим народом радостные дни освобождения от германского ига ещё сильнее укрепят нерушимую дружбу между нашими народами».

Хлопьями падал снег. Автомашины подпрыгивали на ухабах, объезжали глубокие воронки. Весь вид местности — поваленные деревья, искорёженная дорога — свидетельствовал о том, что здесь прошли тяжёлые бои. Полу-сгоревшие остовы танков с чёрными крестами на бортах, раздавленные пулемёты и миномёты, перевёрнутые противотанковые пушки. По обочинам дороги то тут, то там виднелись могильные холмики, валялись вздувшиеся туши лошадей, брошенные полевые кухни, разбитые снарядные ящики. Навстречу основному потоку машин, в тыл, двигались санитарные машины и иногда попадались вяло плетущиеся кучи апатичных ко всему пленных.

За четыре дня наступления войска 1-го Белорусского фронта разбили главные силы противника, прорвали оборону врага на протяжении всего фронта. Передовые танковые части фронта продвинулись на глубину свыше ста километров.

Майор Тарасенко свернул с шоссе и заехал со своей колонной в покинутую и полусожженную деревню, чтобы заправиться горючим и водой и дать людям немного отдохнуть, попить чаю.

Фаренкрог подошёл к машине, в которой ехал Хельгерт. Тот в глубоком раздумье жевал кусок хлеба.

— Я был потрясён видом польских женщин в Варшаве, — сказал Фаренкрог.

Хельгерт молча кивнул.

— С тех пор меня волнует вопрос: почему ты, Фриц, тогда не сказал ни одного слова?

— А разве ты поступил бы иначе? — удивлённо спросил Хельгерт.

— Не знаю. Так было проще, но было ли это правильно?

К ним подошёл Руди Бендер.

— Смог бы ты, например, объяснить той женщине, что немцы бывают разные? — спросил Хельгорт.

— Может быть, её радость была бы большей, если бы она узнала, что встретила представителя другой Германии.

— Разве смог бы кто ей тогда объяснить ото, и притом так, чтобы она всё поняла?

— Хотя так, как поступил ты, и было удобно, но обман остаётся обманом. Доброжелательный, но всё же обман.

Хельгерт почувствовал, как кровь прилила к лицу.

— Я не искал удобной развязки! — возразил он вспыльчиво.

— Правда не всегда удобна.

— Не хотите ли выслушать моё мнение? — предложил Бендер.

Оба согласились.

— Варшаву окружили три советские армии. Там это действовала 1-я армия Войска Польского, которой была предоставлена возможность первой вступить в столицу своего государства. А о том, что в этом участвовали несколько немцев-антифашистов, варшавяне узнают много позже.

— Вероятно, ты прав, Руди, — согласился Фарекрог. — Покончим с этим.

К ним подошёл Тарасенко, остановился, потом произнёс тихим голосом:

— Печальное известие. Иван Добрушкин сегодня ночью скончался. Врачи сделали всё возможное.

«Кто-то будет следующим?» — промелькнуло в голове у Фрица Хельгерта. Влажный от дыхания воротник шинели тёр шею.

В печных трубах завывал холодный ветер. Вся равнина была покрыта толстыми сугробами снега.

«Иван Добрушкин мёртв», — снова подумал Хельгерт.

— А теперь в путь. Нас ждут дела. И непростые, — сказал Тарасенко и пошёл к выходу.

Гауптштурмфюрер главного управления имперской безопасности Оленбург всё чаще задумывался над тем, что будет после того, как в этой войне прогремит последний выстрел.

«Вероятнее всего, мой шеф, бригаденфюрер, благодаря влиятельным связям сразу исчезнет. Восточный фронт прорван. Варшава пала. Русские танки прорвались в Верхнюю Силезию. А в Арденнах? Там наступление приостановлено. По неофициальным сообщениям, американские и английские войска, наступающие с северного фланга на юг, должны приблизиться к бронетанковым частям Паттона, двигающимся от Бастони на север. Может быть, наши ещё своевременно и невредимыми улизнут? Но это уже не моё дело. На всякий случай нужно ориентироваться на Запад. Для этого необходимо отрастить бороду, смешаться с беженцами и, имея надёжные документы на руках, ускользнуть от правосудия, а уж потом установить связь с надёжными людьми Гиммлера».

Скверное настроение гауптштурмфюрера стало ещё хуже, когда он утром получил донесение от своего верного и надёжного агента из Швейцарии. В донесении сообщалось, что американские разведчики Аллена Даллеса приняли штурмбанфюрера Курта Дернберга и имели с ним длительную беседу. О Дернберге как о пропавшем без вести офицере СС остались только воспоминания, и вдруг оказывается, что он на той стороне…

Оленбург надел мундир и, поправив ордена, коротко стукнул в дверь кабинета своего шефа.