Заклинатель драконов

Ни с чего, — ответил Рэггинбоун. — Вы можете найти душу лишь в измерениях духовности. Направьте на нее всю свою интуицию. Ищите ее в своих снах. Нигде — вот то самое место, с которого надо начинать. Запомните, в каждом из вас есть малая толика Дара. Гэйнор уже показала, насколько чувствительна она к атмосфере и к разным иным воздействиям. Что касается тебя, Уилл, то ты кровный брат Ферн, в вас заложены одинаковые гены. Твой дух может вызывать Ферн, где бы она ни находилась.

А что же вы? — спросил Уилл. — Что вы будете делать?

Думать, — ответил Рэггинбоун.

Наблюдатель поужинал вместе с ними и решил вернуться в клинику, отказавшись от того, чтобы его подвезли.

—Я буду там так скоро, — сказал он, — как мне понадобится.

Лугэрри отправилась с ним, хотя было известно, что животным запрещено переступать порог клиники.

—Его кто–нибудь подвезет по дороге, — сказал Уилл. — Или он доберется туда пешком, когда хочет, он ходит очень быстро: гораздо быстрее; чем я.

Уилл и Гэйнор, уже который раз за эти дни, снова и снова обсуждали все, что произошло, добавив и событие нынешнего дня, делая новые выводы и ничего не видя в конце туннеля, кроме, разумеется, самого туннеля. Уилл открыл бутылку вина. Им не хотелось спать, хотя оба устали, а от их разговоров не было никакого толку. Естественно, Уилл оставил порцию виски для Брэйдачина, и они поднялись наверх.

Быть может, нам приснится Ферн, — сказала Гэйнор, — если хорошенько сосредоточиться.

Это ты должна сделать, — ответил Уилл. — Мне вообще ничего не снится. — Он не хотел показать, как напуган состоянием сестры и как его раздражает собственная беспомощность.

Когда они с Ферн впервые встретили Рэггинбоуна, ему было двенадцать лет, он был совсем ещё ребенком, чтобы не позволить сестре быть лидером и взвалить на себя ответственность за все. Теперь же он повзрослел и чувствовал, что должен разделить с ней опасность, с которой она столкнулась, не только наблюдать, но и действовать, а не сны смотреть. Он знал, что Даром наделена она, но не мог оставаться в стороне. Он ощущал близость теневого мира, он привыкал к этой мысли слишком долго, чтобы теперь относиться к этому лишь с бесформенными детскими страхами; теперь и страх его повзрослел, теперь он стал разумным, знающим. Знающим слишком много для того, чтобы существовать спокойно и комфортно, но слишком мало, чтобы начать действовать. Он лежал без сна в постели, прислушиваясь к уханью совы, бормотанию ветра, поскрипыванию старого дома. Крикнула птица, но это была не сова. На него неожиданно навалилась странная забывчивость.

И он увидел сон. Это был ночной кошмар из детства, когда он впервые услышал о динозаврах и в его снах появились огромные существа с чудовищными зубами, с малюсенькими поблескивающими глазками. Самый незначительный шум во сне превращался в отдаленный громоподобный топот их ног. Когда он увидел скелет динозавра в Музее естественной истории, то вытащил этот образ из воображения и поместил его в реальность, где динозавры стали просто большими ящерицами, уже не столь устрашающими, и после этого его перестали мучить ночные кошмары. Но сегодня этот ужас вернулся.