Заклинание для Хамелеона

И кактус, сдерживаемый примиряющей формулой, отказался от смертоносного залпа; ключевым тут было слово «друг». Тварь определенно не была другом, но она должна была подчиняться волшебным путам, наложенным на нее. Посторонний, разумеется, не знал этого, и таким образом кактус являлся эффективным стражем против непрошенных гостей. Небольших животных он не трогал — в конце концов, большинству живых существ раньше или позже нужна вода. Но дикие грифоны или другие большие звери, нередко забредавшие в соседние области, Северную Деревню обходили стороной — и одной встречи с раздраженной колючкой было достаточно, чтобы отвадить животное от этого места.

Бинк шел достаточно быстро, и уже через час был в менее знакомой местности, и, следовательно, менее безопасной. Кого люди этого района приучили охранять свои колодцы? Единорогов, натренированных пронзать незнакомцев?.. Что ж, скоро он это узнает.

Невысокие холмы и небольшие озера уступили место более грубому ландшафту; появились странные растения. У некоторых были высокие антенны, поворачивавшиеся в направлении Бинка, когда он приближался; другие издавали вкрадчивые убаюкивающие звуки, но имели клешни с сильными мускулами, Бинк обходил их на безопасном расстоянии, не желая напрасно рисковать. В какой-то момент ему показалось даже, что он видит человекоподобное животное, у которого восемь паучьих ног, — это существо передвигалось быстро и бесшумно.

Бинку попадалось множество птиц, но они его не особенно занимали, поскольку пернатым летающим тварям не нужна защитная магия против человека. То есть он мог не опасаться их, — разве что больших птиц, которые могли принять его за добычу. Однажды он увидел рок-птицу — создание чудовищной формы, — и спрятался, пока она не пролетела. Словом, он предпочитал компанию маленьких птиц, тем более что они выручали его при встречах с агрессивными насекомыми и жуками.

Вот облако мошкары закружилось у него над головой — эти инсекты умело пользовались потообразующим заклинанием, чтобы причинить Бинку страдание. Они обладали дьявольской способностью узнавать тех, у кого не было магии защиты, а может быть, они просто пользовались методом проб и ошибок. Бинк беспомощно оглядывался в поисках трав, способных отпугнуть мошкару, но не видел ни одной — да, травы почему-то никогда не оказывались под рукой, когда в них была нужда. Терпению Бинка приходил конец, пот обильно тек по лицу, попадая в нос, глаза и рот. Но тут в назойливое облако ворвались два сосуна и мигом втянули в себя всех мошек. Так что малые птахи просто не могли не нравиться Бинку.

За три часа хода он одолел десять миль и начал уставать. В общем, конечно, Бинк был в неплохой форме — просто он не привык к таким длительным маршам с тяжелым рюкзаком за спиной. К тому же побаливала пятка, ушибленная у Обзорной Скалы. Правда, ушиб был не сильным, но все же достаточно серьезным, чтобы сделать Бинка более осторожным.

Наконец он присел на холмик, предварительно убедившись, что в нем нет зудящих муравьев. Рядом рос колючий кактус. Бинк приблизился осторожно, не уверенный, что и этот кактус приручен заклинанием. «Друг», — проговорил он, представляясь, и в доказательство, что это не просто слова, пролил из фляги на почву под растением несколько капель воды. По-видимому, он все сделал верно — кактус не пустил в него иглы. Отсюда следовало, что даже совершенно дикие создания природы по-доброму реагируют на вежливость и уважительность.

Бинк развернул завтрак, любовно упакованный его матерью. У него был запас пищи на два дня — этого должно было хватить на дорогу до замка Волшебника при любых обстоятельствах. Разумеется, в Ксанфе могло случиться и нечто очень необычное, способное расстроить самые разумные планы! Поэтому Бинк все же намеревался растянуть запасы: можно, например, останавливаться на ночь у дружески настроенных фермеров. Пища, само собой, понадобится ему и для обратного путешествия, да и вовсе не собирался он ночевать под открытым небом; ночь приносила с собой специальную магию, и она могла быть злокозненной. Бинку совсем не улыбалась роль спорщика за жизнь с каким-нибудь вампиром или людоедом: в конце концов весь вопрос спора, по всей вероятности, будет заключаться в том, что сделать с его костями: употребить их сразу, пока костный мозг еще свежий и сладкий, или дать им с недельку повялиться. Что и говорить: у разных хищников разные вкусы.

Бинк впился зубами в сэндвич с луком. Во рту приятно хрустнуло — то была не кость, а просто сочный стебель. Бианка определенно умела приготовлять сэндвичи. Роланд всегда ее поддразнивал, утверждая, что она овладела этим искусством под руководством «песчаной ведьмы»1. Хотя Бинку это и не казалось смешным: ведь пока он не съест все, что приготовила мать, он целиком зависит от нее, зависит до тех пор, пока не станет искать пищу сам.

Упала крошка и исчезла. Бинк осмотрелся и увидел мышь-мусорщицу, деловито жующую в десяти футах от него. Она не рискнула приблизиться к нему и достала крошку с помощью магии. Бинк улыбнулся:

— Я бы не обидел тебя, малышка…