Заклятье древних Маори

Зал, обычно пустой, сейчас был заставлен всевозможными скамьями, лавками, креслами и стульями. Кресла, любезно предоставленные Клэрами, красовались в почётном первом ряду. Перед ними возвели наспех сколоченные подмостки, украшенные папоротниками, искусно вышитыми гобеленами, британскими флагами и лентами серпантина. На задней стене висели репродукции с изображениями трех английских королей, две фотографии бывших премьер-министров, а также увеличенный фотоснимок Руа в роли депутата парламента. На подмостках стояли обшарпанное фортепьяно, три стула и стол с неизменными для любых британских сборищ графином воды и стаканом.

Маори провели в зале едва ли не весь день. Кто сидел на корточках, кто примостился на краю сцены, а кто жался на скамейках, которыми было заставлено все помещение.

Среди них был и Эру Саул в окружении молодёжи. Из его группы то и дело доносился громкий смех. К семи часам из Ваи-ата-тапу подошли Саймон, Колли и Смит; каждый из них принёс ещё по креслу. Смит мигом затесался в компанию Эру Саула.

— Ну что, Эру! — провозгласил он, хлопая себя по подозрительно оттопыренным карманам. — Танцы сегодня закатим?

— Ни за что!

— Никто вам не позволит, — послышался женский голос. — В прошлый раз вы так наклюкались, что танцы превратились в обжиманцы. Все, теперь доверие к вам подорвано.

— Жаль, — вздохнул Смит.

Среди публики обращала на себя внимание престарелая и величавая миссис Те-Папа, которая, по случаю торжества, нацепила поверх европейского наряда роскошную национальную юбку. Принцесса великого племени Те-Рарауас, она, в соответствии с древними традициями, ещё могла прихвастнуть сплошь татуированным подбородком. Изъяснялась почтённая прародительница только на языке маори.

В половине восьмого начинали собираться гости из Гарпуна и близлежащих районов. Старый Руа Те-Каху, в накидке из перьев поверх своего парадного костюма, прошёл на почётное место, к миссис Те-Папа.

Без пяти восемь прибыл сам мэр с супругой и тут же принялся обмениваться рукопожатиями со всеми желающими. Супружескую пару тоже препроводили в первый ряд. К этому времени все места, кроме нескольких кресел, были заняты, и все проходы забиты публикой. В зале стало заметно душно. Маори привычно считали, что спёртый воздух исходит от пакеха, тогда как те были склонны винить в удушливом запахе маори.

В восемь часов вечера интерес собравшихся ненадолго всколыхнуло прибытие полковника Клэра, мистера Квестинга и мистера Фолса. Они пришли пешком, срезав путь через горячие источники. Миссис Клэр, Барбару, доктора Акрингтона и Гаунта должен был привезти на машине Дайкон — их появления ждали со стороны шоссе с минуты на минуту.

По знаку миссис Те-Папа, стайка девушек в национальных одеждах пробралась через собравшихся и впорхнула на подмостки. У каждой девушки был в руке тугой шарик на верёвочке, сплетённый из листьев.

Когда снаружи послышался приветственный рык клаксона, по меньшей мере два десятка человек поспешили сообщить, что узнали автомобиль Гаунта. И тут же гул и жужжание голосов в зале стихли. В наступившей тишине громко и протяжно прозвучало приветствие старого Руа:

— Хаере маи. Э те уруранги! На ваи тауа?

Каждый слог произносился с совершенно особой, отличительной интонацией. Так мог звучать голос ночного ветра, прилетевшего с далёких морей, первозданный голос, чуждый и непонятный для белого человека. По сигналу миссис Те-Папа, девушки вытянули вперёд руки, и тугие шары ритмично заколыхались в такт неслышной музыке. Руа организовал почётному гостю торжественный приём в давно забытом стиле.

— Но ведь мы должны как-то ответить, — сказал Гаунт, выбираясь из машины. — У кого бы узнать, что он такое сказал?

— Я не вполне уверен, — ответил Дайкон, — но, кажется, мне приходилось слышать нечто подобное. По моему, он сказал, что все мы братья, поскольку происходим от одних прародителей. И ещё он просит нас сказать, кто мы такие.

— Мне это представляется нелепым, — произнесла миссис Клэр. — Им прекрасно известно, кто мы такие. Да, некоторые их обычаи выглядят сумасбродными, но зато они так стараются нам угодить, милые создания!

— Разумеется, — кивнул Гаунт. — Жаль всё-таки, что мы не можем ответить им тем же.

Под приветственный шелест голосов Гаунт поздоровался за руку с Руа.

«Да, он в своей стихии, — с завистью подумал Дайкон. — Здорово у него это получается.»

Пройдя вслед за Гаунтом в зал, Дайкон впервые увидел Барбару в новом платье.

III

Девушка опаздывала, и все остальные уже сидели в автомобиле, когда она примчалась, запыхавшаяся, кутаясь в шаль, определённо индийского происхождения. Сбивчиво пробормотав извинения, Барбара пристроилась сзади, и Дайкон успел только обратить внимание, что её волосы слегка поблёскивают. Заметила это и миссис Клэр, которая, повернувшись, уставилась на дочь и спросила:

— Не пойму, что это у тебя с причёской? Может, тебе хоть немного распушить волосы и зачесать на лоб?

На что Гаунт быстро ответил:

— А вот я как раз думал — до чего красиво причёсана мисс Клэр!