Закат цвета индиго

С дядей Витей их жизнь стала просто чудесной. Мама перестала ходить на работу. Она сделалась совершенно другой: нежной, внимательной, заботливой. Дядя Витя никогда не приходил с работы с пустыми руками: то апельсины принесет, то коробку конфет, то детскую книжку. Мама купила широкую кровать в спальню, удобный диван для Маши и превратила каморку, заваленную всяким хламом, в уютную детскую комнату. Однажды они втроем пошли в магазин и купили нарядные люстры и настольные лампы: дядя Витя сказал, что в квартире должно быть светло и тепло. У них появились два небольших обогревателя-камина, телевизор и даже видеомагнитофон. Но не это было главным. Не потому Маша бежала домой с ощущением праздника в душе. Родители расспрашивали обо всех ее делах, причем дядя Витя сердился на учителей, если в дневнике Маши появлялась тройка. «Ты должна пойти в школу, Галя, я же вчера проверял у Маши уроки, она все знала. Может, они думают, что этого ребенка некому защитить, раз мы редко в школу ходим?» Мама говорила, что ей неудобно, она не умеет говорить с учителями, и дядя Витя стал приходить в школу сам. Заходил в класс после уроков, помогал Маше складывать учебники в портфель, разговаривал с учителями. И к ней действительно стали лучше относиться – и учителя, и одноклассники. Маша почувствовала себя настоящим любимым ребенком. Может, впервые в жизни. Мама теперь целовала ее на ночь, помогала одеваться, причесываться, а дядя Витя страшно пугался, если она плакала или болела. До сих пор, думая о счастье, Маша вспоминала вечера, когда мама, посмотрев на градусник, встревоженно говорила мужу: «Высокая». И Машу укладывали в постель, закутывали в несколько одеял, поили горячим молоком с медом или давали гоголь-моголь. От жара приятно кружилась голова, а дядя Витя, завернув ее в одеяло, носил по комнате и что-то мурлыкал. Чаще всего это была военная песня «Полюшко-поле».

Мама очень поправилась и однажды сказала Маше: «Скоро у тебя будет братик или сестричка». Как-то ночью дядя Витя вызвал «Скорую», маму увезли. Утром дядя Витя отпросился на работе, позвонил Маше в школу, и они пошли в магазин. Купили коляску и много смешных и красивых вещей. Братик понравился Маше с первого взгляда. С его кряхтеньем и мычанием, с его пеленками и погремушками в дом пришла особая радость. Мама после родов очень ослабла. И Маша быстро научилась купать и пеленать малыша, понимать его желания, укладывать спать. Теперь она по вечерам носила по комнате завернутого в одеяльце ребенка и чувствовала, как от нежности у нее замирает сердце…

Маша вздрогнула во сне и почувствовала, что задыхается. Ей было жарко, но плед такой тяжестью придавил ее руки, что она не могла ими пошевелить. Маша попыталась что-то крикнуть, но голоса не было. Она уже поняла, что нужно окончательно проснуться, сон мешает ей спастись, но голова заполнялась каким-то туманом. Издалека, сквозь этот ватный туман, пробился телефонный звонок. Маша изо всех сил рванулась на звук. Наконец открылись глаза. Комната была заполнена дымом, а плед и пуховый платок под ним уже наполовину сгорели. Маша, шатаясь, добрела до ванной, набрала ведро воды, плеснула на диван, отодвинула камин, выдернула вилку из розетки. Затем с трудом распахнула окно, от свежего воздуха голова закружилась, она по стенке сползла на пол и то ли вновь уснула, то ли потеряла сознание, но ее опять поднял телефонный звонок.

– Это ты, Олежек? Я спала. В первый раз не успела подойти. Нет, я нормально себя чувствую. Олежек, я только хотела сказать: ты ко мне не приходи пока. Тут один сыщик интересовался завещанием. Ты знаешь? Откуда? Ну, ладно, потом расскажешь. Олег, ты в курсе, что Вадима… что его больше нет? Почему ты мне не сказал? Не хотел расстраивать? Олег, что ты говоришь! Ты представляешь, что со мной было, когда совершенно чужой человек сообщил, будто его убили? Олег, ты знаешь, кто это сделал? Это же не ты?

* * *

Жене позвонил Артем. Он говорил своим обычным мягким голосом с интонациями, которые ее ужасно трогали. Ей слышалась в них какая-то детская наивность.

– Слушай, Жек, – сказал он. – Давай проведем время как люди. У меня есть приятель, ну, ты знаешь, Алешка Ветров, он сам ничего и отпрыск какого-то крутого персонажа. Я все забываю, кого именно. Так вот он приглашает нас в одно уютное заведение. В клуб не для всех. Пошли?

– Нас с тобой?

– Меня с девушкой. Я был там недавно в сборной компании. Ну, когда дома не ночевал. Помнишь, мы, девицы, дача. Все, конечно, было супер-пупер, но одному скучновато. Давай, а?