Закадычная соперница

— Ты помнишь, что спросила у меня почти сутки назад?

— Сутки? — Елена тупо уставилась сначала на Олега, а потом зачем-то на настенные часы в кухне. — Какие сутки?

— Перед тем как уснуть, ты меня кое о чем спросила, — Олег разговаривал с девушкой, как с тяжело душевнобольным человеком. Причем как с опасным душевнобольным. — Помнишь?

— Я что, сутки проспала?! — до глубины души поразилась Голубева.

— Сутки, — Олег кивнул. — Но после такого стресса это вполне нормально.

— И что я у тебя спросила? — она наморщила лоб. — Ах да, я спросила, не привидение ли ты, — вспомнила Голубева, чему несказанно обрадовалась. Значит, способность здраво мыслить и рассуждать к ней все-таки вернулась.

— И как ты сейчас считаешь, привидение я или нет? — Олег оперся о косяк.

Лена дотронулась до его руки и улыбнулась:

— Думаю, что нет.

— Вот это здорово, — Олег искреннее обрадовался. — А то я уже переживал, что у тебя от волнений крыша поехала.

— Смотри сам не сдвинься, — огрызнулась Елена и, протиснувшись между дверным проемом и Олегом, прошла в комнату. Она опустилась в кресло и поджала под себя ноги. Олег зачем-то вернулся на кухню, а потом вошел в комнату с двумя стаканами.

— Это зеленый чай, очень хорошо тонизирует, — он протянул ей кружку.

— Я ненавижу зеленый чай, — наморщила нос девушка, но тем не менее пригубила.

— Мало ли кто чего ненавидит? — глубокомысленно произнес Олег и начал рассказывать: — Тогда, пять месяцев назад, я вообще мало что понимал, — Олег сцепил руки и уставился куда-то в стену. — Когда этот дурацкий грузовик с взрывчаткой въехал в ворота, я был в баре. Ну, в том, помнишь, где мы встретились в первый раз. Ты тогда еще почему-то была без нижнего белья.

Лена кивнула:

— Конечно, помню, как я могла это забыть.

— Ну вот, — продолжил рассказ мужчина, — я тогда был в этом самом баре. Вдруг слышу — грохот, шум, а потом крики и пылища такая. Я даже не понял ничего, вылетел из бара и к себе в номер. А номера-то и нет. На месте нашего бокса — только груда камней да арматура. И тут еще пожар начался. Я знал, что Тани в номере быть не должно, поэтому не сильно сначала напугался. Просто побежал ее искать к бассейну, думал, что она все еще там. Едва выбежал на улицу, меня тут же и повязали. Руки за спину и головой вниз. Это мне уже потом объяснили, что в панике меня приняли за террориста. Какая-то баба с перепугу указала на меня охране, мол, видела его за рулем того самого грузовика, за секунду до взрыва. Я пытался что-то объяснить, сказать, но кто меня тогда слушал? Кругом огонь, вопли, словно в аду. Затолкали меня в полицейскую машину, как раз уже и полиция подоспела, и увезли черт-те куда. Продержали двое суток в камере, спасибо хоть не били и еду давали. Потом, конечно, когда все выяснили, отпустили и даже извинились. Но мне-то что от их извинений? Я двое суток места себе не мог найти, все думал, как Таня? Как ты? Живы ли?

Олег тяжело вздохнул, было видно, что эти воспоминания до сих пор вызывают в нем боль.

— Потом привезли меня в Российское консульство и показали списки погибших. Тебя я сразу же увидел, поверишь, нет, я даже прослезился. Читаю дальше, смотрю, моя фамилия в самом верху. Как так, спрашиваю? Вот он я, живой-невредимый. А они — докажи, говорят, что ты — это ты. Мол, номер этой семейной пары сгорел до основания, даже тел их не нашли, а горничная утверждает, что в момент взрыва оба супруга были в номере.

— А зачем горничная так сказала? — спросила Лена. — Ведь вас там не было.

— Может, с перепугу напутала чего, — Олег развел руками. — Я не знаю. Только меня уверили в том, что мы с Таней давно погибли. Знаешь, сколько они мне крови выпили, пока я им доказал, что я — это я?

Голубева вспомнила свои мытарства в консульстве и кивнула:

— Представляю себе.

— Ну вот, — Олег снова вздохнул. — Потом уже я узнал, что тебя опознали только по документам, которые лежали в сумочке. Труп женщины настолько обгорел, что, — он махнул рукой, — не буду подробности. Я тогда решил, что все погибли, кроме меня. И ты, и Таня, и Витя. Меня потом отправили домой, я просто был как во сне. Знаешь, ведь меня этот взрыв вообще никак не задел, я просто понять не мог, все погибли, а я живой, даже царапинки нет! Представляешь, а спустя два месяца мне официальное письмо пришло, где меня уведомили о том, что благодаря современным методам идентификации людей по ДНК разыскали останки моей Тани. Я снова полетел туда. И уже там все-все понял. Что Таню перепутали с тобой, и значит, ты жива. И в консульстве мне подтвердили, что, мол, да, жива. Улетела в Россию, отвалявшись месяц в госпитале.

Олег перевел дух, а Голубева молча разглядывала пустую кружку. Не самые приятные воспоминая, что и говорить.

— А у меня тогда в голове идея фикс появилась — разыскать тебя. Даже не знаю зачем. Просто я думал, что тебе одной так же плохо, как и мне. Хотел поговорить с тобой, но чего-то боялся. Здесь ехать-то пять часов на машине, города ведь рядом. Думал, может, вместе посидим, и все, — он пожал плечами. — Ну, не знаю, просто не мог тебя забыть.