Зай по имени Шерлок

Несколько позже мы втроем – я, Шерлок Зай и счастливый, но старательно скрывающий радость Проционе – собрались у нас дома. Никаких претензий к еноту у Листрейда, разумеется, больше не могло быть, и инспектору, хотя и с большой неохотой, но пришлось принести извинения еноту и отпустить его на все четыре стороны.

Едва переступив порог дома, Шерлок Зай забрался в свое любимое кресло и раскурил трубку. Проционе и я удобно расположились по обе стороны от него.

– Никогда не думал, что произнесу подобное, но вынужден это сделать, – сказал Проционе и, поколебавшись, продолжил: – Я благодарю вас за избавление меня из лап полицейского дилетанта, – последнее слово он произнес с плохо скрываемым презрением в голосе. Я понимал его чувства – не вернись яйцо на положенное ему место, и уже ничто не спасло бы енота от Листрейда.

– Не стоит. Дело было пустяковым, хотя и прелюбопытным, смею заметить.

– Так откуда же взялось яйцо? – нетерпеливо спросил я. Мне и так стоило огромных усилий дотерпеть, когда же мы вернемся домой, и странное исчезновение яйца, равно как и его последующее удивительное появление сбросит с себя завесу тайны. По крайней мере, для меня. – И куда, собственно, оно пропадало?

– Никуда оно не пропадало, – отозвался Шерлок Зай, глядя на разгорающиеся в камине дрова. – Дорогой Уотерсон, берясь за расследование, необходимо сразу абстрагироваться от всяких сказок вроде вмешательства потусторонних сил или новомодной телепортации. Все происходящее, с чем мне до сих пор приходилось сталкиваться, является результатом деятельности лап и крыльев вполне реальных зверей и птиц.

– И кто же украл яйцо, а потом его столь же виртуозно вернул на место, в таком случае? – продолжал недоумевать я.

– Вы еще не догадались? – удивленно взглянул на меня Шерлок Зай.

– Увы, – развел я крыльями.

– А вот Проционе, мне кажется, уже догадался.

– Совершенно верно, – кивнул енот, засмеявшись. – Этот охранник – большой плут, скажу я вам.

– Охранник? – не поверил я. – Вы верно шутите!

– Нисколько. – Шерлок Зай пососал чубук трубки и выпустил в потолок струйку дыма. – Яйцо украл именно он.

– Но как вы догадались? И почему, черт побери, он вернул украденное яйцо на место?

– Догадаться о причастности охранника к преступлению оказалось совсем не сложно. Вы находились там, дорогой Уотерсон, когда Листрейд сказал главное: никто не мог взять яйца, и в зале, равно как и у присутствующих его обнаружить не удалось, при том что из залы никто не выходил с момента пропажи яйца. Логично было предположить, что яйцо все еще находится в музее, не так ли?

– Разумеется, – вынужден был согласиться я.

– А дальше идет уже чистая психология. Если вы заметили, то даже наблюдательная госпожа Тортиллье, знавшая все о каждом из посетителей музея, и та не смогла точно указать, где находился охранник, и что он делал. Да и сильно сомневаюсь, что кто-то из присутствующих мог это знать.

– Почему?

– Вы когда-нибудь удостаивали вниманием официанта в ресторане или охранника в дорогом магазине?

– Я и в ресторанах-то ни разу не был, – честно признался я, о чем, впрочем, не особо жалел.

– И все же ответьте на вопрос, дорогой Уотерсон?

– Думаю, я не стал бы отвлекаться на них.

– Остальные поступают подобным же образом, уверяю вас. Если, разумеется, посетитель какого-либо заведения не планирует совершить преступление – в этом случае ему необходима информация о наличии обслуги и ее перемещении. А для рядового обывателя охранник, метрдотель или официант не более чем приложение к зданию, его подвижная обстановка, как грубо это ни звучит. Охранник в музее та же деталь интерьера, но деталь, на которую всем наплевать – ходит себе туда-сюда и ходит.

– По-вашему выходит, сопри он мамонта, никто бы и тогда не обратил на него внимания?

– Вы утрируете, друг мой. Разумеется, охранник, пытающийся вытащит мамонта, неизбежно заинтересует всех уже своим необычным поведением. Что же касается яйца, то его можно взять незаметно безо всяких проблем в нужный момент, всего лишь проходя мимо. И тут же поднять шум, заблокировать двери и вызвать полицию – кто же после такого будет подозревать охранника? Это ведь то же самое, что лично сдаться полиции и во всем сознаться. Листрейд, видимо, думал именно так, что и было его ошибкой. К тому же инспектор такой же обыватель, как и все мы, потому и не воспринимал охранника в роли потенциального похитителя. Обыщи он его, яйцо давно было бы возвращено на место.

Охранник же, в свою очередь, только и ждал случая, чтобы незаметно покинуть помещение, пока на него никто не смотрит, и припрятать яйцо получше вне залы. Вспомните, когда мы вошли, он находился совсем рядом с дверями, но мы своим появлением спутали ему все карты, и ему пришлось покинуть место у дверей.

– Да-да, все именно так и было, – припомнил я. – Он повертелся у дверей, а потом вернулся в середину залы, встав у пустой подставки под яйцо! Вероятно, хотел вернуть яйцо на место, но не знал, как это осуществить.