Зай по имени Шерлок

– Теперь все понятно, – печально вздохнул Листрейд. – Надо будет присмотреться к хорьку. Из него, я думаю, может получиться неплохой полицейский.

– Отличная мысль! – согласился Шерлок Зай. – А что с заключенными?

– Наперебой сдают друг друга с потрохами. Только филин молчит. Но скажите, как вы их раскусили?

– Что ж, – неловко пожал здоровым плечом Шерлок Зай и едва заметно поморщился. – Все началось с того, что у меня объявилась мадам Карконта. Честно признаться, она произвела на меня неприятное впечатление. И вообще, мне показалось, она сильно переигрывала. Слишком уж ее рассказ выглядел неправдоподобным – образ простушки не от мира сего вовсе ей не шел.

– Мало того, она вела себя по-хамски, подчеркивая свое превосходство, – добавил я.

– Вы правы, дорогой Уотерсон, – согласился Шерлок Зай. – У меня возникло подозрение, что здесь не все чисто. Тогда я решил лично переговорить с барсуком, живущим в норе под елью, облюбованной вороной для своих пикников. Я проникся доверием к простому и бесхитростному зверю, убедившись, что мадам Карконта, мягко говоря, не совсем правдива. И тогда у меня возникло желание разузнать о ней поподробнее, для чего я обратился за помощью к вам, инспектор.

– Надеюсь, я вам тогда помог?

– Еще бы! Как оказалось, это далеко не первый конфликт с участием мадам Карконты. Совершается все по одному и тому же сценарию: ворона прилетает и начинает методично выводить из себя жильца норы. Она поступала таким образом для того, чтобы иметь возможность обвинить жильца норы в краже сыра – в этом случае кража вроде как выглядит местью несчастной эксцентричной вороне.

– Мы так и полагали, если честно, – согласился инспектор с Шерлоком Заем. – Не зря меня грыз червь сомнения.

– Сомнения – вещь полезная, ибо в них рождается истина, – как бы между прочим заметил Шерлок Зай. – Так вот, узнав про трех пострадавших от вороны зверей, я задумался: а не слишком ли все смахивает на постановку? Сами посудите: зверя доводят до белого каления, после чего у него в норе вдруг находят кусок чужого сыра, сажают за воровство, а его нору «прихватизирует» енот. За исключением белки, разумеется – там в дупло заселился филин.

Шерлок Зай некоторое время пыхтел трубкой, словно собираясь с мыслями, потом продолжил:

– В разговоре с Хорео меня сразу насторожила, так сказать, гадливость вороны. Я где-то уже слышал о чем-то подобном, а потом мне вспомнилось, как вы упомянули о Залесье. И тогда меня осенило: Черная Дама была родом из Залесья и метила места своих преступлений именно таким образом, за одним исключением – в последнее время ей стало жаль собственных перьев, что и понятно, учитывая ее почтенный возраст.

– Теперь, я уверен, мадам Карконте надолго придется оставить свою гнусную привычку, – усмехнулся Листрейд.

– Согласен. Вот тогда я и задумался: зачем вороне прилетать к норе, «доставать» карканьем зверя и, простите, гадить ему на голову, а потом еще и подбрасывать меченый сыр. Ответ лежал на поверхности: ворона таким образом освобождала для кого-то жилье. Но для кого? Нетрудно прийти к выводу, что еноты, филин и ворона как-то связаны, но ворона в лесу появилась гораздо раньше! Она живет здесь уже более десяти лет и никогда раньше ничего подобного себе не позволяла. Отсюда напрашивается закономерный вывод: что-то или кто-то заставляет ее совершать отвратительные поступки, то есть она попала в зависимость от кого-то очень влиятельного или знающего о ее прошлом достаточно, чтобы вертеть Карконтой.

– Компромат! – воскликнул Листрейд, облизнувшись.

– Именно так, инспектор. Выходило, мадам Карконту кто-то надежно подцепил на крючок. Такая возможность есть только у того, кто ее хорошо знал в прошлом. Еноты по возрасту никак не подходили, а вот филин – в самый раз. Филины тоже живут очень долго, и он еще в юности мог что-то прознать о Карконте или специально разнюхать. Попав в Среднелесье, филин случайно наткнулся на знакомую физиономию и решил воспользоваться своим знанием. Косвенно мою догадку о роли филина и вороны в этом деле подтверждали сведения о енотах, которые вам удалось раздобыть. Вы сказали, что один из них ловил мышей и брал плату сыром, а другой воровал насекомых и лягушек со склада. Теперь мне стало абсолютно понятно, на кого работали еноты: филину – мыши и сушеные лакомства, а вороне – ее любимый сыр. Как бы ворону ни держали на крючке, а платить ей все равно нужно.

Перво-наперво филин решил обеспечить себя и своих приспешников жильем, и, таким образом, ворону вовлекли в коварный план по выселению зверей из их нор и дупл. Первым, разумеется, вселился филин, за ним пришел черед и енотов, но на барсуке хорошо отработанный сценарий вдруг дал сбой. Карконта почему-то собралась несколько изменить вполне рабочий план и обратилась ко мне вместо полиции.

– Все очень просто, – охотно пояснил Листрейд. – Мне надоело идти на поводу у старой грымзы, и я отказался принять очередное ее заявление.