Заговор против Афин

— Возможно! Ей необходимо поговорить с царицей! Она не найдет дороги! — петушился Кратос, расправляя плечи. — Только скажи, как проникнуть в покои, остальное я сделаю сам. Я все равно пойду, даже если ты не ответишь!

— С ума сошел, дорогой братец! — фыркнул Геларион. — Опять наслушался этого северного певца и его глупых сказок.

Снова воцарилось молчание. Голос златовласого воришки не выдал беспокойства, но теперь его взгляд рассеянно блуждал по дальней стене. Потом юноша поднял глаза на Габриэль и улыбнулся уголками губ:

— Ну что ж, милейшая госпожа, кажется, я должен вымолить у вас прошение за вчерашнюю оплошность.

— Без сомненья, — сухо ответила девушка.

Он не дал ей закончить:

— И, допустим, ты простишь меня. Тебе так вздумается, мало ли что…

— Потому что я слишком благородна, чтобы сердиться. Ты когда-нибудь слышал о благородстве?

— А как же! — рассмеялся Геларион, но смех прозвучал неестественно. — Переизбыток этого чувства каждый вечер отправляет в Аид толпы юных героев, и мой отец провожает их души. Благородство губит людей. Убивает, вот так.

— Твой отец провожает… Я никогда не слышала этой легенды! — воскликнула Габриэль, но тут же осеклась: не время. — Эй, не пытайся сбить меня с толку! Кстати, честь и отвага не всегда…

Девушка почувствовала, что опять отклонилась от темы, и закатила глаза:

— Я тебя прощаю. Что дальше?

— Допустим, я соглашусь проводить тебя во дворец. В отличие от братца, я бывал дальше кухонь и могу отвести тебя куда угодно. Стражники нас не поймают и даже не заметят. Если хочешь, я сохраню священную тайну, — Геларион услышал слабые протесты Кратоса и положил руку ему на плечо. — Братец, я доверяю тебе и не хочу тебя обижать, но ты еще не набрался опыта. Тетушка Элизеба сживет меня со свету, если узнает, что я отпустил сынулю одного во дворец. К тому же сейчас ты у всех на слуху, тебя ищут, не забыл? Твоя мать сбежала из темницы, а ты разгневал «Покровителей».

Упрямец Кратос затряс головой:

— Никто не знает, что маму спас я, и, кроме того…

— Поверь мне, брат, вести расходятся быстро.

— Э-э… Нельзя ли отложить пререкания? — вмешалась Габриэль. — Если уж Кратос на слуху, то обо мне нечего и говорить. Пара городских стражей спит и видит, как бы упечь меня в подземелье, а мне совсем не хочется там оказаться. Мне надо сделать свое дело и затаиться, ясно? И нам нужно как можно скорее выбраться из Афин — прежде чем со мной и Зеной стрясется что-нибудь еще.

Геларион округлил глаза и отмахнулся.

— Кратос, — мягко позвала девушка, и мальчуган поднял на нее несчастные глаза, а потом отвернулся. — Пожалуйста, останься здесь. Я правда не считаю тебя малышом. Ты поразил меня, так ловко вытащив нас из темницы. Ты смел, умен и предусмотрителен, как редкий взрослый. Но раз Геларион утверждает, что тебе лучше остаться, значит, так и есть. Я не могу подвести Элизебу: она не простит мне твоей смерти. А что, если мы с Зеной тоже погибнем? Кто вам поможет?

Габриэль сделала паузу, мальчуган опустил голову и наконец смирился.

— Поверь, я полностью полагаюсь на тебя и рада, что у меня есть такой надежный помощник.

Молчание затянулось, но девушка понимала, что Кратос больше не станет упрямиться. Она повернулась к Гелариону и на всякий случай одарила его зловещим взглядом.

— Когда выходим?

— Когда хочешь, — не задумываясь, ответил юноша и красивой рукой взъерошил волосы брата. Мальчик выдавил кривую улыбку, — но лучше подождем до заката. Слуги усядутся есть, повара займутся царским ужином, а придворные и сама Ипполита разойдутся по покоям отдыхать перед поздней трапезой.

— Ладно, — согласилась Габриэль.

— Я принесу тебе мамино покрывало, — предложил Кратос, почти перестав дуться. — Оно длинное и скроет лицо и волосы.

— Спасибо, ты очень помог, — поблагодарила девушка и прибавила, поворачиваясь к Гелариону: — Еще заглянем в лавку торговца пергаментом, убедимся, что его скоро освободят.

— Освободят? — удивился златовласый юноша. — Что-то я об этом не слышал.

— Ты не так понял. Надо рассказать помощнику, где Петер. Пусть позаботится о нем.

Вор ухмыльнулся и запустил длинные пальцы в прелестные завитки своих волос:

— Ах вот как! Если на сегодня это самое трудное поручение…

— И не рассчитывай! От меня так просто не отделаться.

Они уже пробежали ряды, где торговали зерном, и пробирались меж лотков, уставленных сосудами с благовониями, когда Гелариона вдруг остановил резкий оклик. Он оглянулся через плечо, и Габриэль увидела, как в его глазах зажглось удивление, а на губах заиграла ехидная усмешка, предназначенная кому-то позади нее.

— Ох, лучше не оглядывайся, — предупредил воришка, для пущей убедительности поклявшись своим отцом. — Нам жуть как повезло!

— Повезло?