Загадочная душа и сумрачный гений

Нет, коллеги, это нас категорически не устраивает. Извините, если что было не так, но — не устраивает категорически.

Не говоря про ту еще радость — тусоваться в России начала XX-го века на грани революций, мировой войны и тифа. В одном гадючнике с Ульяновыми, Джугашвилями, Залкинд-Бронштейнами, да еще Гришкой с его самодурой-царицей. Мама дорогая! Может быть кому-то другому — по кайфу. А нам оно, таки, сильно вот надо? Эти все «сладости»?

Прости, Вадик, прости, дорогой. Для папы твоего я все равно сейчас ничего сделать не смогу. И вся эта искрящая электрохрень на полкомнаты в лаборатории, на которую ты чуть не молишься, не более чем липа. Извини. Может быть, если вдруг что-то ТАМ на эту тему всерьез проклюнется. Хотя, — не знаю. По-моему, это уже фантастика. И шансов у профессора Перекошина — ноль. В отличие от его бывшего ассистента…

«Пожилой» господин еще раз мелко перекрестился, подхватил трость, саквояж, и стараясь ступать как можно тише, двинулся по коридору в сторону темной лестницы, даже не заперев за собой дверь лаборатории. Никем не замеченный, миновал проходной двор, вышел в переулок и зашагал в сторону Невского проспекта. Правда, идти долго ему не пришлось: неподалеку, у кабака стояли аж три извозчика. Не торгуясь за копейки, господин еще раз оглянулся на подворотню, откуда вышел. И убедившись, что кроме него, извозчиков и парочки подвыпивших мелких чиновников, с трудом выбравшихся из дыхнувшего теплом, запахами снеди и шумом веселой компании подвала, вокруг никого нет, удобно устроился в возке.

— Знать к чухонцам в гости, барин? — громко откашлявшись, осведомился возница.

— По коммерции. Сегодня вот, к чухонцам, завтра к шведам. А послезавтра — где что дешевле, да лучше, — с улыбкой ответствовал седок, начиная входить в роль.

— Но! Милая!.. Она у меня умница, барин. Споро домчит. В обиде не будете. А то, знамо, конь железный, он ждать не будет…

Что что-то пошло не так он начал смутно догадываться в ту же секунду, как открыл дверь в купе и увидел на одном из двух диванов солидного господина, читающего «Ведомости». На столике лежал его котелок и черные перчатки под ним. Но пальто будущий попутчик не снял, почему-то. На вид — лет за пятьдесят. Фигура плотная, полная внутренней силы, скорее атлета или борца, чем коммивояжера. Аккуратная стрижка с зачесом, тронутые сединой густые усы, приветливый, добродушный взгляд…

«Нет! Все это не важно… черт возьми! Я же купил ОБА билета, и в купе никого не должно было быть. Пойти выяснять сразу? А не привлечет ли это лишнего внимания? Или дождаться когда тронемся, и уж тогда?»

— Да Вы проходите, что ж в двери-то встали? Вот — присаживайтесь, пожалуйте, — приветливо улыбнулся незнакомец.

— Да, да… спасибо.

— Стало быть, в княжество путь-дорожку держите?

— Да вот. Нужно… по делам-с…

— Понятненько. И как величать Вас, простите?

— Игорь Петрович…

— Хм… Игорь Петрович?.. А я, стало быть, Евстратий Павлович.

— Очень приятно. Значит мы с Вами в попутчиках?

— Так получается.

— А Вы до самого Гельсинкфорса, или раньше сойдете?

— В попутчиках-то, оно, конечно. Только вот не до Гельсинкфорса, молодой человек. А совсем в другую сторону.

— Это как же поним…

— Да грим-то у Вас неважнецкой больно, Николай Генрихович, так вот и понимать, — усмехнулся «попутчик», легонько хлопнув в ладоши, — Ну, а поговорить, успеем еще. Еще наговоримся.

За приоткрывшейся дверью Лейков увидел двух крепких, серьезного вида мужчин не слишком приметной наружности, явно ожидавших приказа от его нового знакомого.

— Ну-с… пройдемте, любезнейший, а то минут через пять поезду трогаться надо. Но пока мы с вами с него не сойдем, они стоять будут. Нехорошо людей задерживать. Вы ведь ЕЩЕ глупостей делать не собираетесь?

— Что за… по какому праву! И кто Вы такие, в самом деле!? И почему…

— Медников моя фамилия. Евстратий Павлович. Коллежский советник. Вот Вам и удостовереньице. Полюбопытствуйте, если на слово не верите. Это — на счет моих прав. Про «почему» больше нет вопросов?

— Но я…

— Да знаю я, кто Вы. Ученый. Моряк, инженер-механик. Серьезный и образованный человек. Японца воевали… только вот немного не в ту степь заворачивать стали.

Вот видите, ребята, с какими серьезными людьми мы теперь работаем? Это вам не бомбисты-туберкулезники какие, или прочая мутная шушера.

Ну, пойдемте, мил человек. Пойдемте…

* * *

Как он сказал? «Не волнуйтесь, по первому разряду устроим. А что не прибрано в коридорах, так ведь недавно только переехали. Но Ваш-то нумерок, он готов вполне…» Значит, скорее всего, пасли давно. Значит, — не поверили. Кто? Вадим? Гаденыш… ну, тогда, может, еще и выкручусь.

Или местные? Тогда — кто его знает, фифти-фифти. Но если Кол… Господи, только не это!.. И ведь так все было грамотно продумано! Нет, конечно, я не спец в этих играх, но мозги-то есть. Что и как сообразил же. Да уж… сообразил!.. Так что мозги — ПОКА есть. И где же я лопухнулся? На чем?