Загадочная душа и сумрачный гений

— Что ж. Молчание знак согласия, нет?

— Ну, как Вам сказать…

— А и не надо ничего говорить. Просто мне, по роду работы, приходилось разных людей видывать, Василий Александрович. По большей части людей неординарных, талантливых. А вот дважды жизнь сводила с людьми гениальными. Теперь, судя по всему, — уже трижды.

И не стоит скромничать. Когда я был переведен в столицу из Первопрестольной, тоже на сходные темы рассуждал. Однако настолько стройной и логичной системы в голову не пришло. И опыт мой и Ваш нечего сравнивать. Но ведь и другим тоже не удалось! А головы светлые думали. Сейчас, на ЭТО глядя, просто диву даюсь: как можно было два и два не сплюсовать. Однако ж, не сложилось…

За Вас, мой дорогой. Я счастлив, что Николаю Александровичу посчастливилось обратить на Вас внимание.

— Тогда уж, позвольте Сергей Васильевич, правильнее будет — за Императора!

— За Императора…

— Да, кстати, Василий Александрович, простите, чуть не запамятовал. Вам ведь для оборудования гимнастического зала будут нужны спортивные снаряды?

— Безусловно.

— Чтобы Вам время не терять, Игорь Андреевич Вам вырезки сделал, так что все, что в Питере продается у него на карандаше. Отметьте только…

А, вот он и сам заглянул, мы его и попросим сейчас!

— Сергей Васильевич, простите, но велели сразу доложить. Медников вернулся.

— Только со своими?

— Нет, кого-то привез.

— Ясно. Разместили постояльца?

— Так точно. Евстратий Палыч прошел к себе, пальто снять.

— Зови немедленно. Мы его ждем с нетерпением…

— Сергей Васильевич, пока мы еще вдвоем, еще один момент.

— Конечно, слушаю Вас.

— Я должен вручить Вам конфиденциальное письмо от Государя. Он передал мне его для Вас позавчера, после напутствия на службу по Вашему ведомству. Вот оно…

* * *

Экспресс с Финляндского отходит ровно в 19 часов. Времени еще более чем, извозчика на Невском взять — не велика проблема, да и здесь, в переулках у кабаков бывает, стоят. Но все равно: лучше выйти заранее. Значит — пора…

Билет, документы, хронометр. Это все уже по карманам. Вещи: бритва, мыло, тюбик «Дентина»… Ох, и где же ты, мой любимый «Колгейт» с фтором! Зубная щетка… так называемая. До нормальных щеток нам пока тоже еще ох как долго. Как и вообще до вменяемой химии полимеров. Ничего, зато воздух чище. Главное — деньги не забыть. Здесь? На месте. Посидеть на дорожку. Ну-с, как там в зеркале? Нормально. Если что-то готовишь долго и аккуратно, а не в попыхах, да сгоряча, то всегда получается нормально.

Из зеркальной рамы на нас смотрит пожилой джентльмен с седой шевелюрой и бакенбардами, такими же густыми, но аккуратно постриженными усами и моноклем в глазу. Одет — с иголочки. На взгляд — немного за полтинник. Серьезный деловой человек уезжает по делам. Комивояжор, скорее всего. Да, и саквояж, конечно. В нем главное: бумаги. В них все умно. Без меня все равно ни черта не поймешь…

Внизу яростно храпит вадиков разлюбезный Оченьков. Хором с напарником из их ветеранской кодлы. Иногда даже в такт. Дворник много тише, интеллигентно так посапывает, по-столичному. Видимо, угощение пришлось кстати, раз было так «на ура» воспринято. И спать вам теперь, голубчики, до завтрашнего обеда. А как прочухается этот дурень, подумает, что я ушел по делам не добудившись, так что даже есть шанс, что тревогу забьют, когда я буду уже в Гельсинкфорсе. А там уже ждут: агент Вестингауза в Германии с билетами на всю дорогу и приглашением на майский конгресс в Вашингтоне. И никаких лишних формальностей. Приятно иметь дело с деловым человеком…

Надежда Андреевна, конечно, расстроится. Но, что поделаешь, дорогая, — утешайся скорее. Доброй, домашней вдовушке давно пора понять: в этой жизни — все мужики сволочи. А незаменимых — нет.

Итак: выходим. Перчатки не забыть, тросточку. Ну, господи благослови. Смилуйся, Царица небесная… Все! Мосты сожжены. Не дрефьте, господин кандидат технических наук. Академиком ТУТ Вам стать не грозит никак. Поскольку, как только к нам в Питер прибудет господин «Печеное Яблоко», а это по моим расчетам произойдет послезавтра вечером…

Нет уж, лучше не думать о такой перспективке. Спасибо недотепе Вадику за то, что как я его и просил, он телеграфировал из Москвы. Порт-артурцев в Первопрестольной они ждут сегодня. Так что через двое суток господин Колядин заявится сюда собственной персоной. Юный, румяный, красивый, но от этого вряд ли сильно подуревший. И явится он по мою душу. Или голову.

Надеяться на то, что я теперь — равноправный член их с Петровичем команды, мне не приходится. А «кто не с нами, тот…» Хотя, как знать? Может, Вадик с Петровичем его людоедские инстинкты и пересилят, но… но вот в это мы не верим вообще. Ни на йоту. Как бы вообще Кол не скрутил глупышу Вадику голову первому… Поэтому проверять на собственной шкуре поглупел или нет милейший Василий Игнатьевич, — на это у нас нет ни малейшего желания. Шансы после встречи для меня — меньше 0,5-и изначально. А по мере «отжимки» хайтека и идей — плавно к нулю. По оси «жить».