Загадка XIV века

Однако благочестие Карла не мешало ему проявлять жестокость в борьбе за власть в герцогстве. Когда он осаждал Нант, то, воспользовавшись метательными машинами, запустил в город головы тридцати захваченных в плен сторонников де Монфора. Взяв Кемпер после упорного сопротивления неприятеля, он предал смерти две тысячи защитников города, не пощадив даже женщин. Согласно военной практике того времени, осажденные могли сдаться на оговоренных условиях, но если они дрались до конца, то не могли рассчитывать на пощаду, и, видимо, Карл, отдавая жестокий приказ, не чувствовал угрызений совести. Перед штурмом Кемпера Карла предупредили, что ожидается наводнение и со штурмом лучше повременить, но он отказался изменить принятое решение, заявив: «Разве не Бог повелевает стихией?» Когда городом овладели до наводнения, задержку бедствия сочли за чудо, обязанное обращением Карла к Богу.

Когда Карл взял в плен Жана де Монфора и отправил в Париж как пленника Филиппа VI, жена де Монфора во всеуслышание заявила, что ее муж воспринял выпавший на его долю удел «как несгибаемый человек с сердцем льва». После пленения де Монфора во главе его партии встала его жена. Графиня объезжала город за городом, поднимала дух сторонников и призывала их присягнуть на верность своему трехлетнему сыну. «Не горюйте о своем господине, которого вы потеряли. Он всего-навсего человек», — говорила она, добавляя, что у нее достаточно средств, чтобы продолжить борьбу. Графиня увеличила численность гарнизонов в подвластных ей городах, снабжала их продовольствием, председательствовала на военных советах, занималась дипломатическими сношениями и вела переписку с нужными людьми, отличавшуюся не только дельными мыслями, но и изяществом слога.

Когда Карл де Блуа осаждал Энбон, графиня де Монфор возглавила защитников города. Верхом на коне и в полном вооружении она разъезжала по улицам, воодушевляла солдат и приглядывала за женщинами, которым повелела укоротить юбки и таскать камни и горшки с кипящей смолой к крепостным стенам города. Наконец, выбрав время, она возглавила отряд рыцарей, прошла вместе с ними по известному только ей потайному ходу и, оказавшись в тылу неприятеля, уничтожила большую часть его войска; Карлу де Блуа пришлось отступить. Графиня де Монфор продолжила борьбу за власть в герцогстве и после смерти своего мужа, которому, переодевшись, удалось бежать из тюрьмы, чтобы уйти в мир иной, едва добравшись до дома.

Когда в 1346 году Карл де Блуа попал в плен и в итоге оказался в английской тюрьме, во главе его партии встала его жена Жанна де Пантьевр, не менее решительная особа, чем жена де Монфора. Война за власть в Бретани продолжилась с новой силой. Однако, видно, превратности жизни, лишения, взятый на себя тяжкий труд и утраченные иллюзии привели графиню де Монфор к помешательству, и ее заключили в замок Тикхилл, где она провела тридцать лет.

Карл де Блуа, проведя в тюрьме девять лет, в конце концов откупился, заплатив за свою свободу, по разным данным, тридцать пять, сорок или семьдесят тысяч экю. Он был готов пойти на уступки и вступить в переговоры с противником, но его воинственная жена не собиралась отказываться от власти. Карл де Блуа продолжил борьбу и в итоге пал на поле сражения. Его причислили к лику святых, но затем папа Григорий XI отменил это решение по просьбе младшего де Монфора, уверявшего, что, если бретонцам навяжут мысль, будто он победил святого, его сочтут узурпатором.

Французы и англичане боролись также за верховенство во Фландрии, города которой в XIV столетии являлись главными европейскими торговыми центрами, где итальянские ростовщики и банкиры держали свои представительства, приносившие немалую прибыль. Доходы от развитой текстильной промышленности обогащали местных предпринимателей, купавшихся в роскоши. Жанна, жена Филиппа Красивого, во время посещения Брюгге с удивлением заявила: «Я думала, что буду здесь единственной королевой, а им в городе нет числа».

Хотя Фландрия являлась французским леном, ее жители были связаны экономическими узами с Англией, ибо зависели от поставок английской шерсти. «Все население мира, — писал Матфей Вестминстерский, — согревается в холода английской шерстью, из которой во Фландрии шьют одежду». Непревзойденная по своему высокому качеству и расцветке одежда, изготавливавшаяся фламандцами, пользовалась устойчивым спросом даже в странах Востока. Швейное производство являлось главным во Фландрии, от него зависело благосостояние населения, и англичане, поставлявшие во Фландрию шерсть, старались использовать этот рычаг для установления своей власти в стране.

Фламандские промышленники, купцы и рабочие, исходя из собственных интересов, стояли на стороне Англии, а знать во главе с графом Фландрии Людовиком Неверским была настроена профранцузски. Двор Людовика был устроен по образцу двора французского короля, фламандская знать роднилась с семьями французских аристократов, фламандские юноши учились в Париже, Реймсе и Лане, да и основным языком Фландрии являлся французский.