Загадка сорвавшейся встречи

— Ну! — энергично кивнул Баск. — Это было… — Он чуть замялся в поисках подходящего сравнения. — Как будто сразу много котов одновременно дернули за хвосты. Хорошо, у меня аппарат с собой оказался. И я кучу фоток нащелкал. Но, по-моему, самый лучший снимок вот этот.

— Еще бы! — поддержали друзья.

На фотографии Баск очень четко запечатлел торжественный президиум. Величественная директриса «Пирамиды» Екатерина Дмитриевна Рогалева-Кривицкая произносила речь. Выражение лица у нее было пафосным. Шотландки и шотландцы сочувственно улыбались. Рядом с Екатериной Дмитриевной сидел гордость «Пирамид», председатель совета школьного Английского клуба, ученик одиннадцатого «А» Игорь Коростелев. Рот его был широко разинут. Коростелев зевал.

— Пустячок, а приятно, — фыркнула Варя.

— Полагаю, наша гордость школы такому паблисити не обрадуется, — в предвкушении удовольствия потер руки Герасим.

— Баск, ты гений, — хлопнул его по могучему плечу Луна. — Как тебе удалось его так поймать?

— Кое-что умеем, — снова расплылся в улыбке Сеня.

— Коростелеву, конечно, такое не понравится, — нараспев произнесла Варя. — А вот другим даже очень.

— Еще бы! — горячо поддержал Иван, у которого были свои счеты с Английским клубом, а в частности и с Коростелевым.

— В общем-то это случайная удача, — честно признался Баск. — Нас ведь всех тогда в зал загнали. Мне стало скучно. Вот я от нечего делать и щелкнул президиум. А уж зевнул этот тип абсолютно сам.

— Все равно молодец! — еще раз похвалили ребята.

— А вот наша дорогая Дятлова, — достал из конверта еще один снимок Баск.

Ребята засмеялись. Наташка, поднявшись на цыпочки и изогнувшись вопросительным знаком, подглядывала в щелку чуть приоткрытой двери, на которой отчетливо виднелась табличка: «Учительская».

— Это я вообще не понимаю, как мне удалось, — продолжал изумляться Сеня. — И главное, никак не вспомню когда.

— Р-ранний склер-роз, — изобразила собственного попугая Марго.

— Кстати, как у тебя этот парень? — Сеня, в отличие от Каменного Муму, был в прекрасных отношениях с Птичкой Божьей.

— Нормально, — улыбнулась Маргарита.

— Воюет с Мумушкой на полную катушку, — мигом облекла информацию в рифму Варя.

— Эх! — мечтательно посмотрел Баск на Герасима. — Надо бы еще для нашей газеты Муму с попугаем заснять. Обоих в профиль. Тогда как две капли воды будут.

— Ну уж нет! — заорал Герасим. — Чтобы я когда-нибудь стал сниматься с этой недожаренной курицей?

— Интересно у тебя, Герка, получается, — вмешался Иван. — Значит, Наташку с учительской можно, а тебя с Птичкой Божьей нельзя?

— Наташка — это школьная тематика и к тому же смешно, — принялся защищаться Муму. — А я с попугаем… Во-первых, ничего остроумного, а во-вторых, не имеет отношения к жизни нашей «Пирамиды».

— Как это не имеет? — звонко расхохоталась Варя. — Ты же, Мумушечка, неотъемлемая часть жизни «Пирамиды».

— Соглашайся, Герка, — все сильней увлекал замысел Баска. — Отличный снимок выйдет. Я уж постараюсь.

— Знаю, как ты постараешься, — проворчал Муму. — Потом надо мной вся школа ржать будет.

— По-моему, для того газету и делаем, — резонно заметил Сеня.

Герасим, надувшись, молчал. Признаться, что он не хочет насмешек, было бы глупо. Но и задумка Баска его не радовала. Все-таки взяв верх над эмоциями, Муму с кислой улыбкой выдавил из себя:

— Ладно. Снимай, если выйдет.

— Другое дело, — обрадовался Сеня.

А Муму с надеждой подумал: «Может, еще Птичка Божья сниматься не захочет. Или места в газете для этой моей фотографии не останется».

— Ну, Баск, чего у тебя еще там в конверте? — поспешил перевести разговор он.

— Эта, — начал, не торопясь, вытягивать из конверта снимок Баскаков, — вообще прошлогодняя. Но, по-моему, получилось отпадно.

Друзья поглядели. На первом плане Баск запечатлел их классную руководительницу Ольгу Борисовну Пантюшенкову. Стоя посреди кабинета литературы, она что-то рассказывала своим питомцам. Ото всего ее облика веяло вдохновением и увлеченностью. Из-за спины Ольги Борисовны выглядывал Юрка Чечилов. Состроив кому-то умопомрачительную физиономию, он одновременно при помощи двух пальцев изобразил рожки над головою учительницы.

— Ну, Чича, дает! — восхитился Иван, который пришел в «Пирамиду» только в этом году.

— Главное, что потом было, — предался воспоминаниям Муму. — Ольга вдруг обернулась, а Чича, лопух, не успел вовремя среагировать.

— Ага, — подхватил Луна.

— Ну, чего случилось? — поинтересовался Иван.

— Бедному нашему Чиче пришлось писать сочинение, — внесла ясность Варя. — На тему: «Сто причин, почему нельзя строить рожки учителю».

— Сто причин? — охнул Иван.

— Именно сто, — с характерной своею полуулыбкой подтвердила Марго. — Мы всем классом ему помогали.

— Если бы не помогли, — с важным видом изрек Герасим, — Чича бы до сих пор этот труд века ваял.

— Ты бы уж, Мумушечка, не хвастался, — кинула на него язвительный взгляд Варвара. — Видишь ли, Ваня. Наш дорогой Герасим тогда не смог родить ни одной причины, кроме самой очевидной. Мол, если состроишь рожки учителю, после придется писать сочинение.