Загадка Рунного Посоха

Лететь на фламинго было удивительно легко, как и предсказывал ему граф Брасс. На команды птица реагировала, совсем как лошадь, с помощью поводьев, прикрепленных к ее изогнутому клюву, и летела так непринужденно, что у Хокмуна ни разу не возникло мысли, что он может упасть. Несмотря на отказ птицы лететь, когда шел дождь, она несла его в десять раз быстрее лошади, — отдыхая самое краткое время в полдень и засыпая, как и Хокмун, на ночь.

Мягкое седло и его изогнутая лука были исключительно удобны, и к ним с легкостью можно было прикреплять сумки с провизией. Упряжь закрепляла тело Хокмуна в седле. Длинная шея птицы вытягивалась прямо перед ним, огромные крылья медленно взмахивали в воздухе, и красная птица несла его через горы, долины, луга и леса. Каждый раз Хокмун старался опуститься как можно ближе к источнику воды — реке или озеру, где птице легко было найти нужное для нее пропитание. Изредка в голове Хокмуна резко стучал пульс, как бы напоминая ему о том, что надо торопиться, но по мере того, как крылатый конь уносил его дальше и дальше к востоку, а воздух становился теплее и теплее, настроение Хокмуна улучшалось, и ему казалось, что шансы на успех его предприятия и на возвращение к Ийссельде повышаются.

Примерно через неделю после того, как он покинул Камарг, он пролетел над невысоким горным кряжем, высматривая местечко для посадки. Был уже поздний вечер, птица явно устала, опускаясь ниже и ниже, пока повсюду не оказались лишь горные вершины, а воды так и не было видно. Внезапно Хокмун заметил на каменистой площадке внизу фигуру человека, и почти сразу фламинго закричал и забил в воздухе крыльями, с трудом удерживаясь в воздухе. Хокмун увидел, что в боку птицы торчит стрела. Вторая стрела попала в шею птицы, и она с криком стала падать на землю. Хокмун ухватился за луку седла, вокруг свистел рассекаемый ими воздух. Он увидел, как навстречу несутся скалы, ощутил сильный удар, затем голова его стукнулась обо что-то и он будто провалился в темный бездонный колодец.

* * *

Проснулся Хокмун в полной панике. Ему показалось, что Черному Камню дали полную жизнь, и он пожирает его мозг, как крыса мешок зерна. Он поднял к голове обе руки, ощупывая царапины и шишки, с облегчением понимая, что боль его была чисто физической, появившейся в результате падения на землю. Было темно и, присмотревшись, он понял, что лежит в пещере. Когда он напряг зрение, то разглядел у входа в пещеру мигание костра. Поднявшись, он пошел в направлении света.

У входа в пещеру он обо что-то споткнулся и, приглядевшись, увидел, что его снаряжение лежит на полу. Все было аккуратно сложено — седло, седельные сумки, шпаги и кинжалы. Он потянулся за шпагой, неслышно вытащил ее из ножен и вышел из пещеры.

В лицо ему полыхнул жар большого костра, разложенного неподалеку. Над огнем был сооружен вертел, а на нем поворачивалась огромная туша фламинго, ощипанного, выпотрошенного, без головы и когтей. Поворачивая вертел при помощи сложного приспособления из кожаных ремней, которые он время от времени смачивал, стоял коренастый человечек, ростом раза в два меньше Хокмуна.

Когда Хокмун приблизился, человечек повернулся, увидев в руке Хокмуна шпагу, взвыл и отпрыгнул от костра. Герцог Кельнский был изумлен — лицо человечка было покрыто рыжими волосами, и более густой мех того же цвета покрывал, казалось, все его тело.

Он был одет в кожаные штаны и такую же куртку, перепоясанную широким ремнем. На ногах были сапоги из мягкой оленьей кожи, а в шапочку на голове были воткнуты четыре или пять самых красивых перьев фламинго, выдернутых, без сомнения, из хохолка птицы, когда он ее разделывал.

Он пятился от Хокмуна, подняв руки ладонями вверх в умиротворяющем жесте.

— Простите меня, господин. Мне очень жаль, что так получилось, поверьте мне. Если бы я только знал, что на птице кто-то сидит, я, конечно, никогда не стал бы стрелять, Но для меня — это был обед, который мне не хотелось упустить…

Хокмун опустил шпагу.

— Кто ты? Или даже вернее, что ты?

Он схватился рукой за голову. Жар от огня и недавние переживания утомили его, и он ощущал легкое головокружение.

— Я — Оладан из Горных Великанов, — начал отвечать человек. — Хорошо известный в этих местах…

— Великанов? Великанов!

Хокмун хрипло рассмеялся, покачнулся и упал, снова потеряв сознание.

Когда он очнулся в следующий раз, в нос ему ударил нежный запах жарящейся дичи. Рот непроизвольно наполнился слюной, и с большим трудом он понял, что этот запах может означать. Он лежал около самого входа, шпаги его нигде не было видно. К нему нерешительно подходил маленький человек, предлагая кусок мяса.

— Поешьте, господин. Вы почувствуете себя гораздо лучше, — сказал Оладан.

Хокмун взял мясо.

— Думаю, теперь это уже не имеет значения, — произнес он, — потому что ты почти наверняка лишил меня всего, чего я желал.

— Вы так любили эту птицу?

— Нет… но я в смертельной опасности, а фламинго был моей единственной надеждой на спасение.

Хокмун начал жевать жесткое мясо птицы.

— Значит, кто-то вас преследует?