Загадка о тигрином следе

– Извини, но я не стану этого делать, – твёрдо ответил Одиссей.

Комиссар поморщился и осведомился:

– Скажи хоть почему. Но только давай начистоту, как друг другу!

– Хорошо. Может, вы, действительно, на такой уж дурной человек. Но пока я не могу доверить вам экспедицию. Ставки слишком высоки. Может быть, по прошествии какого-то времени…

– Постой! Чем же я тебе не угодил?! Рожа тебе моя что-ли не по вкусу? Только откровенно.

– Таким, как вы, Гранит, даже маленькую власть давать опасно. Для вас власть, что морфий. Вы ведь на этом не остановитесь. Любая должность может стать для вас трамплином на самый верх. А, получив большую власть, вам ради новой порции кайфа ничего не будет стоить взять и отменить Бога, переселять по своей прихоти целые народы, поворачивать реки вспять…

– Всё, хватит! – раздражённо вскричал, резко вскидывая руку, комиссар. – Ты меня очень разочаровал, доцент. Я в тебе сильно ошибался. Так что не надейся, что я забуду тебе этот наш разговор, когда всё-таки стану начальником экспедиции. А то, что я им стану, можешь не сомневаться…

Глава 43

Прошло ещё три дня, и все надежды комиссара занять пост начальника экспедиции окончательно рухнули. Москва решительно отклонила его претензии. Зато в полученной телеграмме подтверждалось назначение Одиссея Лукова начальником экспедиционной партии.

Оскорблённый комиссар решил в знак протеста перерезать себе вены. Он пошёл в ванну, но предварительно вызвал свою персональную машину, а дверь своих апартаментов оставил открытой. Таким образом его успели спасти. Но инцидент наделал много шума. По этому поводу даже произошёл энергичный обмен телеграммами между Ташкентом и Москвой. У обиженного Лаптева снова нашлись сочувствующие адвокаты среди разных начальников, предлагающие всё-таки доверить ответственное дело проверенному в боях товарищу. Однако на самом верху решение отменено не было. А незадачливого самоубийцу из Центра строго предупредили: ещё раз выкинет подобный фортель, будет отозван в Москву.

После этого возникла пауза. Ведь главный и единственный кандидат на вакантную должность до сих пор не дал своего окончательного согласия, а являлся только «ВРИО», то есть «временно исполняющим обязанности».

Перед тем, как дать окончательный ответ Одиссей не спал всю ночь. Он прекрасно знал, что о нём говорят скептики: нелепый очкарик, слабак, заика, не способный толком позаботится о себе самом, как он сможет вести за собой людей! Отчасти это было правдой: когда Одиссей сильно волновался, он начинал немного заикаться. А «коллекция» периодически одолевающих его страхов и фобий могла привести в восторг любого психиатра, ведь его одинаково пугали пещеры и открытые пространства, бурные реки и мрачное спокойствие гор. Да! Он до жути боялся воды, будучи плохим пловцом, а на высоте у него тряслись коленки, и кружилась голова. Но теперь всё это оказалось не важно. Молодой мужчина чувствовал, что пережитые испытания не прошли для него даром.

В пути Одиссей окреп духом и телом, приобрёл определённый опыт. Общение с таким удивительным человеком, как Анри Николаевич Вильмонт многому научило его. Одиссей мог сказать про себя: «Генерал, это человек который во многом перепахал меня, сделал другим человеком. Глядя на старика, постоянно участь у него, я понял, что могу гораздо больше, чем думал раньше».

Одиссей напомнил себе несколько эпизодов похода, когда он осознанно шёл на риск. Этим он доказал, что может преодолевать собственные страхи. Но достаточно ли этого? Пожалуй, что нет. Одной отважной решимости в его случае мало. В командире отвага – обычная добродетель, на которую мало обращают внимание. Необходимы ещё организаторские способности, неугасимый оптимизм, заряжающий окружающих энергией в часы отчаяния. А ещё железная воля, чтобы подчинять себе колеблющихся. Между тем опыта руководства людьми у Одиссея действительно не было. Да и природной харизмой прирождённого вождя, он, кажется, не обладал. И всё-таки Одиссей чувствовал, что не должен отказываться.

Наконец, после серьёзных размышлений и колебаний, Одиссей решил, что пора доказать всем, и в первую очередь самому себе, что он чего-то стоит в этой жизни. Да, пусть он не умеет стрелять, пока ещё плохо держится в седле и плавает немногим лучше топора. Зато у него в избытке воли и ума. Итак, решение принято, теперь надо сообщить о нём!

После бессонной ночи, Одиссей тем не менее не чувствовал усталости. Напротив! Он пребывал во взвинченном состоянии, когда невозможно что-то делать спокойно, согласно плана. В девять утра за ним должен был заехать банковский курьер, с которым они запланировали отправиться с деньгами к купцу. Только Одиссей не мог ждать! Он схватил саквояж и выбежал из номера.

Хотя было только семь часов утра, Одиссей застал лысого в своём кабинете. Член ЦИК Туркестанской республики, который сделал ему предложение встать во главе экспедиции, будто ждал его.

Сбиваясь и, заикаясь от волнения, Луков рассказал о принятом им решение.