Загадка 602-й версты

Недоумевая, кто его может ждать, Полозов вошел в свою каморку. За столом, положив голову на руки, крепко спал человек в богатой, теплой шубе с пушистым широким воротником. На голове спящего была какая-то необычная, похожая на боярскую шапка, отороченная коричневым, видимо, очень дорогим мехом. Полозову доводилось видеть такие шапки в городах, но там их носили нэпманы и спецы из самых крупных.

— Гражданин,— тронул Полозов спавшего за плечо,— что вам здесь надо? Кого вы ждете?

Спящий сунул руку под шапку, почесал затылок и, еще не поднимая головы, ответил:

— Тебя, чертушка, кого же больше.

Полозов узнал Могутченко. Вид начальника отдела рассмешил Ивана.

— Что, хорош я?— самодовольно спросил бывший моряк, приосанясь и привычным жестом, как бескозырку, сбив круглую отороченную мехом шапку на затылок.— Хорош?

— Лучше не придумаешь,— расхохотался Полозоз.— К ночи встретишь, подумаешь, что приснилось. Куда это ты в таком виде собрался?

— Не собрался, а уже съездил. Вернее, меня возили. В Богородское.

— В Богородское!— удивился Иван, но вспомнив, что там на кладбище похоронены Когуты и Старостин, насторожился:— А что, разве?..

— Вот именно:— А что, разве,— ворчливо передразнил Ивана Могутченко.— Прошлой ночью кто-то раскопал могилу и вытащил старого Когута из гроба.

— Вот это да-а!— изумленно протянул Иван и опустился на табуретку.— Опередили.

— Мы с тобой только нацеливали проверить могилу, а они уж тут как тут,— ворчал Могутченко.— Уж не подслушивали ли они что-нибудь чужими ушами?

— Чепуха,— опроверг подозрение начальника отдела Полозов.— Во взводе у меня ребята надежные, да и не могли они наш разговор слышать.

— Почему же эта сволочь раньше нас туда попала?

— Видимо, не только мы с тобой мозгами ворочать можем,— с сердцем ответил Полозов.— Оказывается, и у бандитов есть умные головы.

Могутченко недовольно крякнул, но ничего не ответил. Молчал и Полозов. Косвенное подозрение, высказанное начальником отдела, обидело его.

— Значит, ты думаешь, что бандиты искали в гробу карту?— уже спокойным тоном спросил Могутченко.

— Уверен,— ответил Полозов.— Пиджак с Когутастащили?

— В том-то и дело, что все оставили нетронутым. Только вытащили из гроба и все. Даже подкладку пиджака не подпороли.

— Зачем им ее пороть?

— А вдруг карта на материи?

— Карта обычная, на бумаге, видимо, военная двухверстка, и бандиты об этом хорошо знают.

— А тебе откуда это известно?

— Кабелко рассказал на допросе.

— А-а! Ну как он? Сразу раскололся?

— Пробовал крутить, да ведь Горин у тебя мужик насчет допросов опытный,— ответил Полозов. Мысли его все еще были заняты сообщением Могутченко. Начальник отдела, заметив, что его подчиненный думает о чем-то другом, сказал с иронией:

— У меня все хлопцы на подбор. Есть даже такие, которые по вопросу мертвяков могут дать дельный совет.

— Неужели?— без всякого интереса спросил Иван.

— А как же,— не отступал Могутченко.— Кто это тут вчера сказал Алешке с лесопилки, что лошадь ни за что не пойдет на покойника, а шарахается в сторону.

— Ну и что,— насторожился Иван.— Я сказал. И правильно. Лошадь нипочем не пойдет на мертвое тело.

Могутченко, раскуривая свою трубку, искоса насмешливо посмотрел на Ивана и вдруг, не выдержав, поперхнулся дымом и громко захохотал.

— Ох, чтоб тебя разорвало,— проговорил он сквозь хохот.— Специалист по сношениям с мертвяками. Профессор мне то же говорит: «Конечно, все это чушь несусветная, но с точки зрения демонологии подмечено совершенно верно и абсолютно логично. Для многих суеверных людей этот аргумент убедительнее целой лекции по атеизму».

— Эк тебя разбирает,— недовольно проговорил Иван, глядя на хохочущего начальника отдела, но не выдержал и рассмеялся сам.— Ну, спросил меня Алешка, а у меня мысли другим были заняты. Вот я брякнул ему первое, что пришло в голову. А какой это профессор говорил?

— Да тот, с которым я в Богородское ездил. Для этого и оделся соответственно. Незачем профессору знать, кто с ним ездит для организации собраний. Хотя этот старик умен как бес, сдается мне, он все прекрасно понял, а только делал вид, что все наоборот. Утром на Узловой целый аврал был. Уком партии мобилизовал всех, кого мог. Агитаторы-коммунисты в лесосеки к народу пошли, мануфактуру в торговые точки двинули, а профессора я сам повез в Богородское. Лекцию он читал, о том, что бога нет. И, скажи ты, щупленький такой и совсем старый профессор, а как заговорил с народом, так заслушаешься. Голос, как ерихонская труба, а про поповские дела знает такое, о чем даже мы понятия не имеем. И с народом говорить умеет. Просто говорит, понятно. Первую лекцию прямо на кладбище отхватил, с какой-то могильной плиты.

— Ого,— удивился Иван.— Значит, в Богородском заварушка начиналась? На кладбище?

— Да,— кивнул Могутченко.— Богородские попы еще на рассвете, раньше милиции на кладбище с крестами да водосвятьями очутились.

— То-то ты, как наскипидаренный, вылетел в Богородское,— насмешливо поддел начальника Полозов.— Попы-то уцелели?

— Приказал арестовать всех гуртом.