Задрот

– Секундочку! – снова встрял я. Мысли никак не хотели собираться вместе и воссоздать понятную картину происходящего. Ясно, что сексуальная жизнь тут вчера была чрезвычайно разнообразной. Жаль, ничего не помню. Как они потом, не дай бог, с наследниками разбираться будут? Меня, случаем, не приплетут? Но надо докопаться до сути этой туманной истории:

– Эйгир, послушайте, так за что меня ударили и в этот подвал оттащили?

– Тут снова надо отсупленье…

«Сэр Агравейн, весь в чёрной зависти,

недоброе задумал прегрешенье.

Позора прошлых дней стерпеть не мог,

когда Сэр Галлахер двенадцать дев

подряд возвысил, а он – лишь только трёх!»

– Любопытные тут были турниры, – я с уважением покосился на свои замызганные кожаные штаны. Не ожидал от себя такого, если честно. Даже в самых разухабистых школьных мечтах. Прямо гордость берёт. Но тут опять некстати влез внутренний  голос: «Это тебе не в унитазе монстров разводить, тут публике реальный класс показывают»! Пришлось легонько встряхнуть головой, чтобы вернуться в тему:

– Любезная Эйгир, с агрономом ясно, но давайте уточним, тот похерис с чего так на меня обозлился?

«Сэр Гахерис – всем добрый малый,

рубака славный и достойный муж!

Он младшую – любимую жену вам

с поручением отправил, а вы,

веселием охоты увлеченный, всё

своё семя вместо лона направили

в её раскрытые от изумления уста!»

– Хорошо, что не в глаз, – нервно хихикнул я, – Обидел парня, да?

«Сэр Гахерис, он выше пересудов,

но Агравейн затем наплёл ему, что вы

коварно, ещё трижды, всуе,

всё семя извели поместо лона -

в срамной темнице девы молодой!

Тем отказавшись от скрещенья рода,

попутно умалив все ратные его дела»

– Ай да похерис, ай да сукин сын! Сам товарищу помочь не смог, но за другими глаз положил. Просто Берия какой-то. – я уже не знал, зарыдать тут надо по местному сценарию или восславить своё знание Камасутры, так неожиданно перешедшее из теории в реальную практику. Интересно, сколько времени уже длится этот праздник? Чёрт, ну почему я ничего этого не помню? Ладно, обдумаем потом, а сейчас надо продолжать допрос единственного доступного источника:

– Итак, я тут нужен всем, но по навету коварного завистника, гм, хотя вроде и по делу, получил удар по голове. Но зачем меня в темницу засунули?

– О! Сэр Галлахер,  позволите ли мне свершить повествованье, которое надысь²² в пергамент внесено?

– А можно сразу перейти к финальной части? Чем там закончилось? У меня голова колоколом гудит.

– Как вам угодно, рыцарь благородный! Итак, – тут её голос опять опасно возвысился:

«Сэр Галлахер

решил тогда вовек попрать Мордреда

и объявил, доселе рыцарям незнанный,

кунштюк заморский: «Гавейна, свет

в ночи моих мечтаний, сними одежды

и явись нам вся»! Толпа затихла,

прекратился гомон и тесный круг

собрался в тот же раз.

Сэр Галлахер,

вниманьем упоённый, на обозренье

вздыбил между ног могучего коня.

Все девы ахнули и ближе подобрались.

Великий миг настал! Сестра названная

для короля Артура и грёз девичьих

образ недоступный, как смерч слились

в объятьях страстных, но затем…

Тут Эйгир натурально зарыдала и, сквозь всхлипывания, продолжила уже в трагических тонах:

… случилось страшное. Не удержавшись

в лоне, конь Галлахера вымахнул на волю

и начал демоном гонять между холмов

прелестных! Все девы в голос причитали,

наперебой перстами указуя коню на верный

путь вернуться. Но Сэр Галлахер, не вняв

увещеваньям, бесценным семем весь

затрапезный пол густою пеленой покрыл.

Все потеряли гласа дар и замерли в оцепененье.

Вот тут и Сэр Гахерис, наветов ядом

напитавшись, весь добрый пир сочившийся

из уст коварных Агравейна, схватил скамью

и в гневе опустил её на голову уставшего героя!