Задолго до победы

Пока было сравнительное затишье, и командир полка ставил перед командирами подразделений новую задачу, красноармейцы, попрятавшись в окопы, отдыхали.

— Бегаем туда-сюда, как бараны в загоне, а ворота для выхода никак не найдём, — со злостью проговорил Ромашкин, сидя в углу окопа. — Скоро светать начнёт. Если не прорвёмся до рассвета — хана нашему полку. Будем у немцев как на ладони, они вызовут авиацию и перебьют нас, как пить дать.

— Кончай хандрить, Васька. И не хорони себя раньше времени, — проговорил Сергей, высунулся на мгновение из окопа, осмотрелся, и снова занял место в противоположном углу. — Прорвёмся. Я в этом уверен. Отцы-командиры не дураки, найдут правильное решение. Мы с тобой ещё на танках повоюем.

Убедительный тон друга подействовал на Ромашкина. Спустя некоторое время он стал рассуждать о предстоящей контратаке.

— Я ещё на левом берегу слышал от одного миномётчика, что у них на вооружении есть дымовые мины. Вот если бы они шарахнули ими по немцам — мы бы и проскочили. И ещё неплохо было бы, если бы со стороны развалин нас поддержали огнём. Хлобыстнули бы фрицам сбоку.

— Не будет этого, — заявил Сергей. — Там просто некому нас прикрыть, и боеприпасов у защитников нет. Ты же слышал о их положении. Они сами ждут не дождутся, когда мы придём им на помощь.

— Так-то оно так, и всё же…

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — совсем невесело проговорил вдруг Сергей. — Я вот что сейчас думаю, дружище…

Сергей внимательно посмотрел на друга и не успел закончить свою мысль. Совсем рядом разорвался снаряд, друзья вздрогнули и инстинктивно втянули головы в плечи, плотнее прижались к стенке окопчика.

— Этих немцев здесь не должно было быть, — продолжил Сергей, вслушиваясь в кратковременное затишье. — Комбат говорил, что нам предстоит преодолеть прибрежную полосу под шквальным огнём артиллерии и пулемётов. О присутствии здесь немцев ни сказано было ни слова. Я думаю, фашистам удалось на каком-то участке прорвать нашу оборону, и они двинулись к берегу, чтобы захватить плацдарм. Но тут неожиданно появились мы и спутали им все карты. Теперь, как я полагаю, нашему полку предстоит здесь задержаться, прежде чем снова рвануть к «Баррикадам». Комполка поставит задачу отбросить немцев назад. Будет жаркая схватка.

— Ты стратег, Серёга, — одобрительно отозвался Ромашкин. — Выходит, зря я костерил отцов-командиров насчёт рытья окопов?

— Выходит, зря.

— Как думаешь, сколько времени потребуется нам, чтобы положить здесь на лопатки всех гансов-фрицев?

— Спросил бы что попроще, — грустным голосом ответил Сергей. — Я всего лишь рядовой Тимофеев, а не командир полка. Хотя и он вряд ли ответит на твой вопрос.

— Это почему?

— А потому, Васёк, что на данный момент он не располагает сведениями о силах и средствах вынырнувшей нам навстречу немецкой группировки.

— Да, Серёга, наверно, ты мыслишь правильно, — с унылым оттенком в голосе протянул Ромашкин. Помолчав немного, он вдруг встрепенулся, позвал в темноте:

— Слышь, Серёга?

— Чего тебе?

— А вдруг немцы сейчас посовещаются меж собой и драпанут обратно, пока темно. Мы ведь им хорошо юшку начистили, верно? Зачем им терять голову?

— Блажен, кто верует, — усмехнулся в темноте Сергей. — Не для того они сюда прорвались, чтобы улепётывать назад. Ты видел их танки?

— Ну, видел… и что?

— Как думаешь, для чего они сюда припёрлись? Чтобы с обрыва полюбоваться ночной Волгой и укатить назад?

— А что? Может, это у них была разведка боем?

— Ночью? Не городи чепуху. С рассветом они убедятся, сколько нас тут, чем мы располагаем и попрут с удвоенной силой — с танками и авиацией. Наши командиры, как мне кажется, именно так сейчас и рассуждают.

Друзья умолкли и даже задремали. Их зыбкий сон был прерван окриком старшины Ковригина:

— Тимофеев! Ромашкин! Спите, что ли?

— Никак нет, товарищ старшина! — соврал Ромашкин. — Наблюдаем за противником по очереди.

— Вижу я, как вы наблюдаете, — проворчал старшина, присев на краю окопа. — Отозвались только с третьего раза. Слушайте сюда.

В темноте лицо старшины было плохо различимо и было непонятно: то ли он гневается, то ли подтрунивает над необстрелянными бойцами.

— С этой минуты поступаете в моё непосредственное подчинение. Вы и ещё те бойцы, что справа от вас. Сейчас получите гранаты и ждите моих дальнейший указаний. Вопросы есть?

— Есть, товарищ старшина, — не колеблясь, проговорил Сергей.

— Спрашивай.

— Продвижение к «Баррикадам» отменяется?

— Какое может быть продвижение, когда немцы того и гляди сядут нам на хвост, а потом начнут лупить в спину. Это будет самоубийством для нас. Пока не отрубим этот хвост, нам хода нет, бойцы. Через четверть часа начнёт работать наша артиллерия с левого берега, после чего полк пойдёт в атаку. Слева от нас санитары собрали раненых для отправки на левый берег. Мы с вами остаёмся здесь для их прикрытия на случай прорыва немцев с правого фланга. Это, конечно, маловероятно, но наш командир такую возможность не исключает.

— Во втором эшелоне, стало быть, — блеснул своими познаниями Ромашкин.