Zадача будет выполнена! Крымский котел

Коптер пролетел над нами и ушел дальше на север. Лежать на дне неглубокой траншеи было не особо и холодно. Вполне терпимо, сверху нас прикрывал брезент, на который накидали сухой травы; вниз, на дно углубления, постелили полиэтилен, а сверху для комфорта уложили несколько старых бушлатов. Ну и сидели плотненько, греясь друг о дружку. Опытный и битый жизнью Бамут поставил на стенку нашего окопа банку с горящей свечой внутри. Огонь трепещущей на ветру свечи особого тепла не давал, но создавал видимость какого-то уюта и небольшой надежды. Черт, кажется, я от этого промозглого холода становлюсь романтиком.

– Идут, идут, товарищ командир! – горячо пробубнил мне в ухо Бамут.

Бамут и Сюткин как-то сами собой назначались в мою личную свиту. Ну ладно Пшенкин, его я сам в свое время определил своим замом и адъютантом, а вот Бамут примазался уже по прямой протекции Сюткина, который предложил кандидатуру дончанина взамен раненого Пакета.

Действительно, вдалеке, примерно в трех километрах от наших позиций, появились передовые машины вражеской колонны. Первыми шли пара их БТР-80 и БМП-1. Передовой дозор. Разведка!

После передового дозора, с отрывом метров в двести, двигался танк Т-64, на котором сидели четверо десантников. Командир у нациков – настоящий зверюга: загнать наверх брони в такую погоду десант это совсем не жалеть своих бойцов. Оно, конечно, при подрыве на мине лучше быть на броне, чем под ней, но все равно…

Следом за танком шла техника вперемежку: грузовики сменяли бронетранспортеры и бронемашины пехоты, попадалось много легкобронированных машин, всевозможные «казаки», «варты» и «шреки».

Дождавшись, когда танк с четырьмя десантниками на броне достигнет метки на обочине, я нажал на кнопку пульта подрыва. Ухнули сразу два заряда: первый под днищем танка, второй в двухстах метрах дальше по дороге.

Т-64 окутался облаком сизого дыма, из-под его днища полыхнуло огнем, и десантники посыпались на обочины сломанными куклами. Подрыва шести килограммов тротила вполне достаточно, чтобы танковый экипаж хорошенько контузило, выведя из строя. Десантникам на броне тоже хорошенько прилетело, они хоть и свалились с брони, но, судя по тому, что обратно вскакивать не спешили, все четверо ранены и сильно контужены.

Второй фугас прогремел между задницей БМП-2 и мордой какого-то легкобронированного украинского уродца. Бронемашине пехоты взрыв особого вреда не причинил, а вот легкобронированный автомобиль, который был ближе к взрыву, оказался отброшен назад и со всего размаху влетел в морду своего такого же легкобронированного собрата. Через секунду прогремел еще один взрыв, и обе машины заполыхали огромным костром. С чего бы это они? С перепугу кто-то из пассажиров дернул чеку гранаты, и она взорвалась, а может, везли что-то излишне взрывоопасное?

К идущим с отрывом передовым БМП и БТР потянулись дымные росчерки противотанковых ракет. Расстояние от вражеских машин до бойцов на нашем правом фланге – всего двести метров. В борта украинских бронемашин, помеченных свастикой, влепилось не меньше четырех ракет, по две в каждый броневик. Синхронные взрывы превратили БТР и БМП в братские могилы для десанта и экипажа внутри.

Сразу же к машинам в украинской колонне, в промежутке между подбитым танком и костром из двух легкобронированных автомобилей, рванули яркие искры противотанковых комет, выпущенных из британских гранатометов «Нлоу». Позиции на правом фланге были усилены двенадцатью бойцами, на которых приходилось двадцать одноразовых гранатометов. Еще у них были автоматический гранатомет АГС-17 и крупнокалиберный пулемет ДШКМ. Задача бойцов на этой позиции была как можно быстрее высадить весь свой боекомплект, уничтожив ту часть колонны, которая оказалась зажатой между подрывами двух фугасов.

АГС бил по навесной траектории, стрелок закидывал ВОГи в глубину колонны, работая сейчас вроде миномета. Сколько успеет высадить выстрелов по врагу гранатометчик, зависит только от скорости перезарядки станкового гранатомета. В боекомплекте у него было четыре «улитки», по двадцать девять выстрелов в каждой.

Кстати о миномете… В трехстах метрах в нашем тылу расположилась позиция 60-миллиметрового миномета. Пара бойцов сейчас работала как слаженный конвейер, выпуская небольшие мины в сторону врага. За минуту они успевали «повесить» в небе двадцать мин! Боекомплект у них насчитывал около ста мин. Самым эффективным является начало минометного обстрела, то есть первые несколько минут от момента разрыва первой мины, так как после этого враг начинает интенсивные перемещения и рассредоточение. Поэтому тактика обстрела сводилась к тому, чтобы до момента разрыва первой мины, а летит она несколько секунд, успеть выпустить ей вслед подряд как можно больше мин. Тем самым создается кучный минный налет. Нам нет резона затягивать боестолкновение. Быстро отстрелялись и смотались!