Зачистка в Аризоне

Толпа расступалась перед ними, когда они поднимались по лестнице и шагали вдоль галереи, кто-то чуть не свалился в пролом, и все жадно смотрели на них. Илье было неприятно такое внимание, но еще больше огорчало то, что шериф, кажется, затеял целое расследование. Хотя дело казалось обыденным. Мало ли бывает перестрелок в городке, где каждый носит оружие?

Они остановились перед распахнутым окном, и шериф провел пальцем по свежему сколу на раме. Потом заглянул внутрь, принюхался и объявил:

— Дым еще стоит. И кровь вижу. Если вы, мистер, и промазали, то совсем чуть-чуть. Гарри, пробегись по следу.

Парень из толпы перемахнул через подоконник и скрылся в комнате. А шериф сказал:

— Мне нужны четверо, чтобы доставить задержанных в участок. Всех остальных прошу вернуться к игре. Отдыхайте, джентльмены! Вечер только начался.

— А с этим что делать?

Все посмотрели вниз, где среди цветущих кустов лежал, раскинув руки, убитый.

— С этим? Потом разберемся. Он никуда не денется.

Кто-то положил тяжелую руку Илье на плечо. Другой взял его под локоть. Остерман решил, что лучше не дергаться. К тому же он видел, что Кардосо оставался спокойным. Даже безучастным. Их вывели из казино. Полицейский участок оказался в соседнем здании. Шериф уже был там.

— Еще оружие есть? — спросил он.

— Нет. — Илья откинул полу пиджака, показывая пустую кобуру.

Майор же достал из-за спины короткоствольный револьвер и выложил его на стол.

— Деньги, ценные бумаги? Оставьте их здесь, чтобы не пропали. Я продержу вас тут до утра, а здесь уже отдыхает куча уродов. Сами понимаете…

Кардосо достал из кармана сложенный лист:

— Деньги я проиграл, а эта бумага если и представляет ценность, то только для меня. Но все же постарайтесь ее сохранить.

Шериф развернул листок, бегло прочитал и недоверчиво хмыкнул:

— Вы — друг полковника Тирби? Что ж, мистер Кардосо, это ничего не меняет. Закон одинаков для всех.

— Вот и поступайте по закону.

— Мне очень жаль, — шериф почесал затылок, — но придется направить вас в общую камеру. Вас и вашего приятеля.

Майор косо глянул на Остермана и сказал:

— Это не мой приятель.

— Так вы — не вместе?

— Нет. Впервые вижу.

11 Под крылом Закона

Кирилл отказался от услуг настойчивой горничной. И с ванной, и с постелью он справился сам, и ужин, поданный в номер, был отправлен им обратно. Перед тем как лечь спать, он обследовал стенки и обнаружил нож, которым Илья заклинил сдвижную панель. Приятель где-то задерживался, и Кирилл поставил перед дверью стул, наклонив его так, чтобы он упал, как только дверь откроется.

За полуоткрытым окном шумел ветер, теребя занавески. Кирилл снова вспомнил море. Вот чего ему не хватало все эти годы — моря.

«Добраться бы до Техаса, — думал он, — а там сядем на поезд и махнем в Галвестон. Куплю парусник, найму команду и буду ходить в Мексику, а то и в Бразилию. Почему бы и не в Бразилию? Вот и будет у нас с Илюхой дом. Дом под парусами… «

Спал он беспокойно, все время приподнимал голову и прислушивался к чужим голосам и шагам. Илья не пришел ночевать. Не появился и к завтраку.

Кирилл оглядел из окна площадь перед отелем. Он еще надеялся, что увидит там пару своих мексиканцев, сидящих на корточках где-нибудь в тени. Но их не было.

«Началось», — подумал он.

Глядя на площадь, Кирилл ждал, что вот сейчас из-за угла покажется Илья — растрепанный, с синевой под глазами, усталый, но довольный. А потом появятся Мануэль и Рико. Да пусть хотя бы только Рико. Мануэль слишком робок, чтобы приблизиться к такому роскошному отелю. А Рико придет, прислонится к стенке и будет стоять так, пока из гостиницы не выйдут его работодатели. Кирилл ждал, но все яснее понимал, что ждет напрасно. Предчувствие никогда не обманывает. Беда в том, что о нем вспоминаешь только тогда, когда оно сбывается. Он знал, что это случится. Знал еще тогда, на окраине Флэшбурга, когда Илюха затеял разговор об Аризоне. И ребята знали, потому и пытались его отговорить. Все знали, что сюда нельзя ехать.

«Да, сюда нельзя, — с горечью подумал Кирилл. — А куда можно? Ребята сделали свое дело и вернулись по домам. А мы? На всем пространстве между Калифорнией и Нью-Йорком нет места, куда нам хотелось бы вернуться. Вот и приходится ехать туда, куда нельзя».

Он оставил у портье записку для Остермана: «Дождись меня в номере». Покидая отель, Кирилл оставил в чемоданах только то, за чем можно было бы не возвращаться. Револьверы уместились в саквояж, а деньги были зашиты в пояс, с которым он никогда не расставался.

В конюшне он обстоятельно переговорил со сторожами и выяснил, где могли бы остановиться Мануэль и Рико.

— Да только вы их там не застанете, — сказал один из работников. — Нынче же воскресенье. Мексиканцы все в церковь подались, на службу. Потом у них гулянка до вечера. Такие бездельники. Если б они в шахте так наяривали, как на танцах…