Зачистка территории

– Интересно бы посмотреть на учебник истории лет так через сто и узнать, как же все это было на самом деле. Но там уже время пройдет, живое все потеряется, а документы многие уже сейчас утрачены навсегда, свидетелей нет, и тоже все переврут, конечно. Сложно понять природу этого исторического вранья, но видно она свойственна человеку вообще. Кстати, сейчас происходит то же самое. Сын мой старший, Лешка, тут как-то приезжал, и так же, как с тобой, сидели мы с ним и смотрели документальный фильм про Афганистан, про то, как штурмовали дворец Амина, а он, Лешка, там тоже как-то был задействован. И тут же об этом зашел разговор. Я его спрашиваю: "Ну, что, все правда?" – "В целом, – говорит, – да. Только вот некоторые мелочи: например, они сказали про то, как врача нашего убили, что будто бы он залез в шкаф и застрелили его там случайно, когда очередь пустили из автомата по комнате. Это неправда. Их там было двое врачей в маленькой комнате без всяких шкафов, и когда началась стрельба снаружи, они присели в углах у окна, потому что пулями сразу выбило стекла, а потом пошла стрельба в коридорах, голоса, мат, и вдруг появился силуэт в дверях и действительно, как полагается, веером пускает в комнату очередь. Одного врача сразу убило наповал, а у второго пули прошли над головой, и его просто поцарапало осколками штукатурки. А шкафов никаких там не было вовсе". Тут уже я возмутился такой придирке и говорю Лешке: "Это же мелочь!" – но согласились на том, что по таким вот мелочам искажена вообще вся история, и куда ни сунься – всюду найдешь ложь, как собачье дерьмо на газоне. Кстати, знаешь, сколько всего афганских ветеранов? – Он взял со стола листок и, надев очки, зачитал: "В войне в Афганистане всего участвовало 5 462 555 человек, 13 833 погибли, 49 985 получили ранения, 6 669 стали инвалидами". А вот по нашей войне у меня таких точных цифр нет. Наверно, устрашающие. У нас в управлении мужик работал в 50-е годы, так он воевал на крошечном километровом плацдарме под Ленинградом и рассказывал, что у них средние потери были восемьсот человек в день только убитыми.

Сам он был тяжело ранен, вывезен оттуда и только потому остался жив.

Вспомнили знакомых по прежним временам, кто еще живой. Оказалось,

Леша Филонов, слава Богу, жив-здоров и не так давно даже звонил

Гвоздю из Западной Украины, где отдыхал в санатории. Рассказал, как на День Победы пошел, как и полагается, возложить цветы к памятнику павшим, а там какие-то националисты-сволочи привязались к нему, что-де "гнида ты, сражался против борцов за свободу". Лешка, конечно, ответил. Завязалась драка. Впрочем, звонил он очень довольный: удалось кому-то хорошо дать в морду. Александр Михайлович помнил Лешку Филонова только очень молодого, а старого никогда и не видел и даже себе не представлял. И тут ясно, будто наяву представил, как молодой Лешка бьется с националистами у обелиска.

Порадовался за него. В прежние времена страшно было вообразить того человека, кому бы он попал в рожу: при захвате Лешка валил агентов с одного удара, мог случайно и убить, и такие случаи бывали.

Поужинали, Гвоздь разлил коньяк по хрустальным рюмкам, сказал:

– Знаешь, Саня, в чем разница между нами и ими. – Он кивнул куда-то в сторону, имея в виду нынешнее поколение, к которому относил как своих сыновей, так и взрослого внука. – Мы – победители!

Это дорогого стоило, но мы – все-таки победители! А они – все просрали – и Афган, и Чечню и вообще всю страну. Победа наша, конечно, стоила очень дорого, даже слишком, но поражение, знаешь, вообще ничего не стоит. Хотя, впрочем, я вовсе не исключаю, что

Совет Европы может однажды постановить, что это как раз мы-то войну и проиграли, а немцы выиграли. Сын мне на это, впрочем, ответил так, я даже записал и сейчас прочту: "Знаешь, батя, никто не может сказать, какая война главная. Может быть, тогда на афганских перевалах, поносимые всем миром, как душители свободы, мы делали и для нашей страны и для будущего всего мира важное и необходимое дело. Потом мы ушли, и оттуда вылезла всем известная дружная парочка: Аль-Кайеда и героин". Согласись, красиво Лешка сказал.

Может быть, он и прав. Он вообще считает, что Европе скоро будут кранты! Они заелись, прикрывают террористов и совершенно не чувствуют опасности. А война уже началась. Израиль давно ввязался и бьется, и с учетом большого опыта – отобьется. Америка тоже отобьется, вокруг нее все-таки океан, закроют границы. А Западной