Зачем быть счастливой, если можно быть нормальной?

Мое упрямство только ухудшило ситуацию. Я даже не знала, что во мне сидит бес, тогда как Хелен мгновенно заметила своего и сказала: "да, да, да!" Я ее за это возненавидела. Неужели любовь так мало стоит, чтобы отказываться от нее с такой легкостью?

Оказалось, что да. Но они ошиблись, они забыли, с чего началась моя маленькая жизнь, и что я готова к тому, что от меня откажутся. Любовь не удержала меня, когда я родилась, и сейчас рвалась по швам. Я не хотела верить, что любовь – это настолько непрочная штука. Я еще крепче вцепилась в нее – именно потому, что Хелен разжала руки.

Отец не хотел иметь ничего общего с экзорцизмом, но ничего не предпринял, чтобы остановить его. Он ушел на внеочередную смену, а моя мать впустила в дом церковных старейшин, чтобы они провели службу молитвы и отречения. Они должны были возносить молитвы, я – отрекаться. Они свою часть выполнили. Я свою – нет.

Предположительно бес, выходя из человека, может поджечь занавески или вселиться в собаку, которая начнет пускать пену из пасти, и тогда ее нужно будет удавить. Были известны случаи, когда бесы вселялись в предметы мебели. Существовала на свете радиола, в которой обитал бес – всякий раз, когда ее бедная хозяйка пыталась настроиться на волну "Хвалебная песнь", то единственное, что она слышала – это маниакальное хрипение и треск. Пришлось отослать радиолампы в церковь, чтобы их там благословили, и когда их вернули на место, бес исчез. Возможно, дело было в плохой пайке, но об этом как-то никто не упоминал.

Бесы и демоны напускали гниль на продукты, стаями обитали в Злачных Местах – в каждом питейном заведении и букмекерской конторе, а еще им нравились лавки мясников. Их притягивала кровь...

Когда меня заперли в гостиной, наглухо зашторили окна и три дня держали в холоде и голоде, я уверилась в том, что во мне сидит бес. А после того, как надо мной трое суток посменно читали молитвы и не позволяли мне поспать дольше пары часов кряду, я начала верить, что сердце мое вмещает весь ад целиком.

Под конец всего этого кошмара, поскольку я все еще упорствовала, один из старейшин стал меня периодически избивать. Разве не понимала я, что извращаю замысел божий насчет нормальных сексуальных отношений?

Я ответила, что моя мать не спит в одной постели вместе с моим отцом. Это что, нормальные сексуальные отношения?

Он силой опустил меня на колени, чтобы я раскаялась в произнесенном, и я почувствовала, как встопорщились его брюки в промежности. Он попытался меня поцеловать. Он бормотал, что это будет лучше, чем с девочкой, куда лучше. Он засунул свой язык мне в рот. Я его укусила. Кровь... Море крови. И темнота.

Я очнулась в собственной постели, в маленькой спаленке, которую мама соорудила для меня, когда получила субсидию на то, чтобы оборудовать в доме ванную. Мне нравилась моя спаленка, но в безопасности я себя здесь не чувствовала. Мой разум работал быстро и ясно. Может, его обострил голод, но я четко знала, как мне нужно поступить. Я сделаю все, что они захотят, но только снаружи. Внутри я буду выращивать другую личность – ту, которую им ни за что не разглядеть. Точно так же, как после сожжения книг.

Я поднялась. Там была еда, и я ее съела. Мама дала мне аспирин.

Я попросила прощения. Она ответила: "Яблочко от яблони недалеко падает".

- Ты имеешь в виду мою мать?

- Она стала путаться с мужиками, когда ей стукнуло шестнадцать.

- Откуда ты знаешь?

Она не ответила. А потом произнесла:

- Ты больше не выйдешь из этого дома, пока не пообещаешь больше никогда не видеться с этой девушкой.

- Я обещаю больше никогда не видеться с этой девушкой, – ответила я.

Этим же вечером я отправилась прямиком домой к Хелен. Свет в доме не горел. Я постучала в дверь. Никто не ответил. Я ждала, ждала – и через некоторое время она вышла через заднюю дверь, обогнула дом и встала, опираясь на беленую стену. На меня она не смотрела.

- Они тебя били? – спросила Хелен.

- Да. А тебя?

- Нет... Я им все рассказала... Все, что мы делали...

- Но это только наше, а не их!

- Мне пришлось им рассказать.

- Поцелуй меня.

- Я не могу.

- Поцелуй меня.

- Не приходи больше. Пожалуйста, больше не приходи!

Я пошла домой кружным путем, чтобы никто случайно не увидел, что я возвращаюсь от дома Хелен. Закусочная была открыта, и у меня хватало денег. Я купила порцию жареной картошки и присела на ограду.

Вот оно значит как… Не Хитклифф и Кэти, не Ромео с Джульеттой, и не любовь, которая должна двигать горами и прокладывать дорогу через весь мир. Я думала, что мы можем отправиться куда угодно. Я думала, мы можем быть картой и земным шаром, маршрутом и компасом. Я думала, мы друг для друга целый мир. Я думала…