Зачарованный лес

– Я уже вышла из того возраста, когда верят в такие глупости.

– Прошу прощения, – сказал человек. – Тогда, возможно, лучшим определением будет следующее: большая полусфера, заряженная особого рода силой, способной изменять реальность. Так вам понятнее?

– Допустим, – кивнула Энн.

– Хорошо, – сказал он. – А теперь, пожалуйста, объясните мне, где находится ферма Гексвуд и что это такое.

– Это старая ферма в нашем поселке, – ответила Энн.

Лицо незнакомца снова приобрело растерянное выражение. Нахмурив сросшуюся бровь, мужчина оперся на посох и огляделся по сторонам. Наверное, он слаб и еле стоит на ногах, подумала девочка. Ничего удивительного.

– Это больше не ферма, просто дом, – пояснила Энн. – Около сорока миль от Лондона.

Человек беспомощно покачал головой.

– В Англии, в Европе, на Земле, в Солнечной системе, во Вселенной. Вы должны это знать! – раздраженно воскликнула Энн. – Вы приехали сюда на машине утром. Я видела вас – вы заходили на ферму с двумя другими людьми!

– О нет, – возразил человек слабым, усталым голосом. – Вы ошибаетесь. На несколько веков я был погружен в стасс-сон за то, что нарушил запрет Правителей.

Он повернулся и жутковатым длинным пальцем указал на ящик, наполовину закопанный в землю:

– Вот в это вам придется поверить. Когда я выбрался отсюда, вы стояли на том месте, где стою теперь я. Я вас видел.

Отрицать это было трудно, но Энн не сомневалась в известных ей фактах, поэтому, свесившись с дерева, настаивала на своем:

– Я знаю… то есть, я вас видела… но видела вас еще раньше, сегодня утром, когда вы шли по дороге в современной одежде. Клянусь, это были вы! Я запомнила вашу походку.

Мужчина уверенно покачал головой:

– Нет, вы видели не меня. Вероятно, это мой потомок. Я позаботился о том, чтобы у меня было много потомков. Это… очень хороший способ… преодолеть несправедливый запрет.

Он положил руку на лоб. Энн видела, что ее собеседнику явно нездоровится. Посох шатался у него под рукой.

– Смотрите, – доброжелательно начала она, – если эта… сфера силы может изменить реальность, разве не могла она изменить вас так же, как изменила лес?

– Нет, – ответил мужчина. – Существуют вещи, которые нельзя изменить. Меня зовут Мордион. Я из далекого мира и был послан сюда в наказание.

С помощью посоха человек добрался до насыпи, уселся и закрыл лицо дрожащей рукой.

Глядя на него, Энн думала, какой слабой была еще вчера. Сейчас она разрывалась между сочувствием к Мордиону и острой тревогой за саму себя. Возможно, он не в своем уме. Энн ощущала немоту и покалывание в мышцах – так бывает, когда ноги долго болтаются в воздухе.

– Почему бы вам, – сказала Энн, вспомнив, как в один присест умяла здоровенную сковородку с едой, – не заставить эту силу изменить реальность и прислать вам чего-нибудь поесть? Вы ведь, наверное, очень голодны. Если я говорю правду, вы ничего не ели с самого рассвета. Если вы говорите правду, то в любом случае должны умирать с голоду!

Мордион убрал ладонь со своего похожего на череп лица.

– Какое здравое предложение! – Он поднял посох, затем помедлил и взглянул на Энн. – Может, и вы хотите поесть?

– Нет, спасибо. Я должна быть дома к обеду, – чопорно отозвалась девочка.

Пока он будет есть свиную голову или что уж там пришлет ему это… как там его… поле, Энн успеет соскользнуть вниз по стволу дерева и пустится бежать – улепетывать со всех ног, на сей раз по прямой.

– Как вам будет угодно.

Резким неловким движением Мордион взмахнул посохом. Не успел он опустить руку, как в воздухе возникла какая-то белая квадратная штуковина. Проделав вслед за посохом плавную дугу, она приземлилась на насыпь.

– Вуаля! – воскликнул Мордион, с широкой улыбкой глядя на девочку.

Энн даже забыла, что собиралась соскользнуть с дерева. Квадратная штуковина оказалась пластиковым подносом, разделенным перегородками и покрытым прозрачной пленкой. Это было первое, что вызвало у девочки изумление. Вторая изумительная вещь – ярко-голубой цвет некоторых блюд. Третьим – и самым изумительным, буквально приковавшим девочку к ветке, – стала улыбка, которой одарил ее Мордион. От улыбки черепа вряд ли ждешь чего-то радостного – это скорее оскал с частоколом зубов. Не такой была улыбка Мордиона. В ней светились и веселость, и живость, и дружелюбие. Настоящая сияющая улыбка. Она настолько изменила его лицо, что у девочки перехватило дыхание. При виде этой улыбки Энн ощутила такую слабость, что едва не свалилась со своей ветки. Такой прекрасной улыбки она в жизни не видела.

– Это же… самолетная еда! – сказала Энн, чувствуя, что улыбка Мордиона вогнала ее в краску.

Он снял пленку с подноса. Воздух, пронизанный лучами солнца, наполнился густым паром. Пахло невероятно аппетитно.

– Не совсем, – уточнил Мордион. – Это стасс-поднос.

– А что это за голубая штука? – не удержалась девочка.

– Керанип с Юрова, – ответил человек.

Говорил он с набитым ртом. Отделив от края подноса некое подобие ложки, он ел так жадно, словно и вправду это была его первая встреча с едой за несколько веков.