Зачарованный апрель

К сожалению, оказалось, что пожилая леди тоже хочет оказаться в замке раньше всех и занять комнату по своему вкусу, поэтому они с леди Каролиной все же были вынуждены путешествовать вместе. В Кале они впервые увидели друг друга и заподозрили неладное, в Париже начали опасаться, что подозрения оправдаются, а в Меццаго они уже были уверены в этом. Там дамы взяли два разных экипажа и поехали по одной и той же дороге, причем лошади уныло плелись гуськом, а женщины безуспешно пытались этого не замечать. Когда обе кареты остановились, стало ясно, что больше не удастся избегать близкого знакомства, и путешественницы покорились неизбежности, но без малейшего удовольствия.

Из-за того, что миссис Фишер не могла свободно передвигаться, все заботы легли на плечи леди Каролины. Пожилая леди громко объявила из своей кареты, что хотела бы сама все устроить, но ей мешает трость. Возница объяснил, что нужно найти людей, которые отнесут вещи, и этим пришлось заняться опять-таки леди Каролине, потому что ее спутница объяснялась древним языком Данте, который, вероятно, прекрасно звучал в устах Мэттью Арнольда, но был совершенно непонятен деревенским ребятишкам. Из-за этого молодой женщине, которая отлично говорила на современном итальянском языке, пришлось самой все организовывать.

— Я вынуждена полностью положиться на вас, — вещала миссис Фишер, сидя на своем месте. — Пожалуйста, поймите, что я всего лишь старая больная женщина, которая не может даже ходить без костыля.

Все время, пока они спускались по ступенькам, а потом шли вдоль причала и снова вверх по дорожке, леди Каролине пришлось идти как можно медленнее, приноравливаясь к спутнице и опекая ее, как родную бабушку.

— Это все из-за моего ревматизма, — то и дело с сожалением повторяла миссис Фишер.

Когда они подошли к подножию холма, леди Каролина из простого человеколюбия вынуждена была присесть вместе со старой леди на скамейку и отдохнуть, хотя больше всего на свете ей хотелось бегом взлететь по вьющейся дорожке на самую вершину. Вдобавок миссис Фишер немедленно принялась рассказывать, как когда-то гуляла по такой же тропинке с Теннисоном.

— Он превосходно играет в крикет, правда? — вежливо, отсутствующим голосом спросила леди Каролина.

— Я говорю о Теннисоне, — заметила миссис Фишер, неодобрительно разглядывая спутницу поверх очков.

— Ну да, он ведь отличный игрок?

— Я говорила об Альфреде Теннисоне, знаменитом поэте.

— О! — воскликнула леди Каролина.

— Там была точно такая же дорожка, — упорно продолжала старая леди. — Правда, без эвкалиптов, но в основном такая же. Мы сели на скамейку, и он повернулся и сказал мне… Я точно наяву вижу, как он…

Леди Каролина припомнила все это и решила, что миссис Фишер надо обязательно поставить на место, так же, как и этих двух дам у окна, причем как можно скорее. Она пожалела, что встала со стены. На самом деле нужно было всего лишь махнуть рукой в виде приветствия и подождать, пока они сами спустятся в сад.

Выполняя свое решение, она притворилась, что не услышала последнего замечания миссис Арбитнот, и сказала, стараясь вложить в свое замечание как можно меньше тепла:

— Насколько я понимаю, вы идете завтракать. Я лично уже перекусила у себя в комнате.

Однако как ни старалась молодая женщина, ее голос прозвучал мягко и сердечно. Возможно, дело было в особом тембре ее голоса, но ни разу в жизни ей не удалось заставить его звучать неприязненно. То же самое и с глазами. Эти глубокие серые глаза не могли смотреть иначе, только мягко и нежно, как ни пыталась их хозяйка бросать ледяные взгляды. Они просто терялись в густых ресницах, и до собеседника доходил взгляд, полный доброты и интереса. Бывало, что у нее пропадало чувство юмора или она злилась (с кем такого не бывает время от времени), но при этом у нее на лице появлялось выражение такой трогательной печали, что каждый старался утешить ее, а если возможно, то и поцеловать.

Это приводило леди Каролину в настоящее бешенство, просто сводило с ума. При ее чудесной внешности ей ничего не оставалось, как всегда выглядеть кротким ангелом, вне зависимости от настроения. Посмей она рассердиться или нагрубить, все равно бы никто ничего не понял.

— Я позавтракала у себя, — повторила она, стараясь говорить независимо. — Увидимся позже.

Она кивнула собеседницам и вернулась в свой уголок, где прекрасные, холодные чашечки лилий снова прильнули к ее ногам.

Глава 7

Подруги смотрели на леди Каролину с искренним восхищением, совершенно не понимая, что ими пренебрегают. Конечно, было очень жаль, что она приехала первой и лишила их возможности приготовить комнаты и встретить гостью как полагается, но ведь должна еще приехать миссис Фишер! Обе одновременно решили сосредоточиться на заботе о старой леди. В ожидании ее приезда они могли приготовить и украсить свободную комнату, а потом насладиться удивлением гостьи. Наверняка она будет потрясена окружающими красотами, и хотя смотреть на леди Каролину намного приятнее, чем на четвертую компаньонку, но и показать «свой» замок — тоже большое удовольствие.