Забыв обо всем

— Прости, я… я… Знаешь, недавно мой жених Бобби предложил мне выйти замуж, но я отказалась и поехала в Италию.

— Почему отказалась?

— Это долгая история. Я была уверена, что хочу выйти за него замуж, но потом… — Вдруг Кара смолкла на полуслове. — Почему я тебе все это рассказываю. Никому и никогда — и вдруг тебе?

— Потому что я спрашиваю.

— Знаешь, что самое странное? Я взяла два месяца за свой счет — неслыханное дело в моей фирме — и приехала сюда подумать о своей жизни. Впервые я позволила себе такое, и мне не хочется возвращаться домой. Я устала от того человека, которым была дома. А сейчас мне хорошо, здесь, с тобой. Просто безумие!

— Я чувствую примерно то же самое. С тобой необыкновенно легко.

Нико смотрел ей прямо в глаза, и Кара потупилась.

— Могу поспорить, ты говоришь это всем своим клиенткам.

— Нет, — резко ответил он.

— Прости, — прошептала Кара. — Можно я тоже задам тебе личный вопрос. Нет-нет, ты не обязан отвечать. В своей настоящей жизни, ну… когда ты не работаешь жиголо… Мне просто интересно, жиголо влюбляются?

— Да. Я был женат и очень любил свою жену.

— А ты работал, когда был женат?

— Я был верен ей во всех смыслах, если ты об этом. До самой ее смерти.

— Она умерла? Прости, ради бога!

— Сегодня ровно два года. Это была автомобильная авария. Она была беременна. Я не знал об этом — мне сказал доктор, который пытался ее спасти.

— Мне очень жаль.

— Здесь, в Равелло, мы провели медовый месяц. Я приезжаю сюда в годовщину ее смерти. Здесь живет моя бабушка. Так что я навещаю и ее. Она очень тревожится за меня. Впрочем, остальные члены семьи тоже — они хотят, чтобы я как можно скорее забыл жену и думал о будущем.

— Но ты еще не готов.

— Мой отец умер несколько лет назад, но мать не позволила горю сломить ее, поэтому она не понимает меня.

— Люди разные, и в разном возрасте вещи воспринимаются неодинаково. Но одно я знаю точно: каждый имеет право чувствовать так, как он чувствует.

Он поднес руку Реджины к губам.

— У тебя прекрасная улыбка. Впервые после смерти жены я чувствую умиротворение, как будто я наконец смирился с прошлым. Я не понимал, когда моя мать говорила, что мир праху мертвых, а живые должны жить, пока не увидел тебя.

— Я рада, что ты чувствуешь себя лучше. — Она легонько пожала его руку. — Уверена, ты все равно счастлив, что любил ее, что она была в твоей жизни, как ни тяжела потеря. Я даже завидую тебе немного — мне кажется, я так пока и не знаю, что такое настоящая любовь. Мои серьезные отношения с мужчинами как-то тускнели, тускнели и сходили на нет.

Нико продолжал держать ее за руку и с любопытством ждал продолжения.

— Поэтому я здесь тобой. С жиголо.

На скулах Нико выступили желваки.

— Не могли бы мы больше не говорить о моей… работе.

— Извини. Я никогда не смогу заплатить тебе за то, что ты уже сделал — поговорил со мной.

— Говорят, исповедь целительна для души.

Нико встал и вернулся в спальню. Остановившись у туалетного столика, он взял в руки картину.

— Тебе нравится? — спросила Кара.

— Очень. Она напоминает мне пляж около дома моей бабушки. Бабушка — эдакая черная овца в нашем роду, и мне было запрещено с ней общаться. И кем? Моей матерью, ее дочерью. Моя мать настолько правильная личность, насколько бабуля — скандальная.

— А они знают, чем ты занимаешься?

— Нет. — Нико поставил картину на место.

— Они бы не одобрили?

— Моя бабушка за любовь во всех ее формах.

— А мать?

Нико промолчал.

Они неторопливо поели, потом Нико взял ее за руку и подвел к кровати. Он медленно снял с нее халат, а она потянулась руками к молнии на его джинсах. Она стала лихорадочно стягивать с него одежду и покрывать поцелуями все тело. Когда степень его возбуждения достигла пика, Кара засмеялась, а Нико предостерегающе прошептал:

— Кара, ты довела меня до такого состояния, что я забыл, каков был твой план. Там был пункт о том, что я должен сделать тебе массаж и заняться с тобой любовью медленно?

— Не помню. Забудь о планах.

Мгновение спустя их тела слились воедино и задвигались в извечном ритме любви.

— Быстрее, — как в угаре повторяла Реджина. — Да, да, да…

— Я должен сбавить темп.

— Нет! Быстрее!

Они достигли пика одновременно, обессиленные и покрытые испариной.

— Я не смогу встать и сделать хотя бы шаг, — прошептала она блаженно и засмеялась. — Ты и впрямь очень хорош!

— Ты неповторима!

— Значит ли это, что мы можем повторить?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Лямки больно врезались в плечи Реджины. Рюкзак, казавшийся таким легким всего несколько часов назад, когда они с Нико только начинали восхождение по туристической тропе, теперь был просто свинцовым.

Предлагал же Нико понести ее рюкзак, так нет — настояла на том, чтобы самой тащить его!

— Стой! Мне нужно отдохнуть. — Ноги у Реджины дрожали, и она со стоном опустилась на камень. Перед ней открывался потрясающий вид почти отвесной скалы и ярко-голубого моря, простиравшегося далеко внизу.

Нико помог ей стащить с плеч тяжелую ношу.

— Хочешь вернуться в отель?

— Нет. — Хотя идея вернуться в номер была не так уж плоха.