Забытый язык

Наше представление о толковании сновидений римлянами не будет полным, если мы не прислушаемся к полному скептицизма голосу Цицерона. В поэме «О дивинации» он пишет: «Итак, если не Бог – творец снов, и нет у них ничего общего с природой, и не могла из наблюдений открыться наука снотолкования, то этим доказано, что снам совершенно не следует придавать значения… Таким образом, наравне с другими видами дивинации следует отвергнуть и этот – дивинацию по сновидениям. Ибо, по правде сказать, это суеверие, распространившись среди народов, сковало почти все души и держится оно на человеческой слабости»[26].

Примерно в то же время в Талмуде появляется подробно разработанная теория толкования сновидений. Роль, которая придавалась интерпретации снов во времена Христа, может быть оценена на основании сообщения в Талмуде: в Иерусалиме было двадцать четыре толкователя снов. Рабби Хисда говорил: «Каждое сновидение имеет смысл, кроме тех, которые вызваны голодом. Более того, сон, который не разгадан, подобен письму, которое не распечатано». Это утверждение представляет собой принцип, сходный со сформулированным Фрейдом почти двумя тысячами лет позднее: все сны без исключения имеют значение и являются важными посланиями человека самому себе, толкование которых мы не можем себе позволить игнорировать. Рабби Хисда делает важное уточнение к общему принципу психологической интерпретации сновидений, указывая на те, которые вызваны голодом. В обобщенном смысле это означает, что исключением из общего правила являются сны, вызванные сильными физиологическими стимулами, а не психическими факторами.

Авторы Талмуда считали некоторые разновидности снов пророческими. Рабби Иоханан говорил: «Три вида снов сбываются: утренние сны, сны, в которых человек снится кому-то другому, и сны, которые объясняются другими снами. Некоторые считают, что повторяющиеся сны тоже сбываются».

Хотя обоснований для такого мнения не приводится, их нетрудно обнаружить. Утренний сон менее крепок, чем глубокой ночью, и разум человека ближе к состоянию бодрствования. Рабби Иоханан явно полагает, что в таком состоянии рациональные суждения проникают в процесс сна и позволяют нам яснее увидеть силы, действующие в нас самих или в других людях, и тем самым предсказать события. Предположение о том, что сбываются сны, в которых мы снились кому-то другому, основывается на идее о том, что другие часто точнее судят о нас, чем мы сами; во сне они особенно проницательны, а потому их суждение обладает ценностью предвидения. Основанием для теории о том, что сон, истолкованный в другом сне, сбывается, служит, возможно, представление о более остром интуитивном проникновении в суть событий во время сна, что позволяет понять сон благодаря приснившемуся толкованию. Недавние эксперименты по толкованию сновидений в состоянии гипноза, по-видимому, подтверждают такой взгляд. Люди, находящиеся под гипнозом, без колебаний давали осмысленную интерпретацию используемого сновидением символического языка, в то время как без гипноза те же сны казались им совершенно бессмысленными. Эти эксперименты показывают, что все мы обладаем даром понимать символический язык, однако способны воспользоваться этими знаниями только в состоянии диссоциации, вызванном гипнозом. Авторы Талмуда придерживались мнения, что это же верно и для состояния сна: во сне мы понимаем значение другого сна и можем правильно его истолковать. Не вызывает особых сомнений и то, что повторяющиеся сны имеют особое значение. Многие современные психологи считают, что повторяющееся сновидение выражает важную тему в жизни человека. Поскольку существует тенденция снова и снова действовать в соответствии с этим лейтмотивом, можно сказать, что такой повторяющийся сон часто предсказывает будущие события в жизни человека.